Личное письмо магистра Волопаса

Алвин, старый друг,

Пишу тебе не как наставник ученику, а как равный равному. Дела здесь принимают… странный оборот.

С одной стороны, как тебе известно, Властелин приставил ко мне своего человека – чиновника Серьгу. Каждую неделю он является с новыми требованиями о том, за чем именно мне нужно наблюдать. Рутинная работа, хоть и обременительная: я сам привык распоряжаться своим временем. Но вчера случилось нечто странное, что заставило меня пересмотреть все.

Проснулся среди ночи от ощущения, что в комнате кто-то есть. Думал, убийца. Рука уже тянулась к жезлу, как вдруг голос из темноты сказал: “Не шуми”.

Он сидел в кресле у камина. Лицо наполовину скрыто маской, открытая часть – в шрамах. От него тянуло холодом, как от старого камня на кладбище. Говорил без угроз, вежливо даже. Представляться не стал, но к середине разговора я понял, с кем имею дело. Да, Алвин. Это был Безликий.

Он говорил в этой своей странной детской манере, но каждое слово врезалось в память. Требовал, чтобы я сообщал ему обо всех поручениях Серьги. Сразу. Тайно. Намекнул, что “интерес исходит с самых верхов”.

Я не спрашивал, но вопрос всё равно повис между нами. Зачем? Госпожа с Властелином строили обсерваторию вместе. Так почему один теперь шпионит за другим?

Наутро на столе я нашел увесистый мешочек самоцветов. Я не политик. Я ученый. Но теперь каждый мой отчет может стать уликой в чьей-то игре. А эти… не терпят свидетелей.

Сожги это письмо на всякий случай.

Твой Волопас

P.S. Прилагаю чертежи нового телескопа – мало ли что, вдруг не успею закончить.

Старый друг,

Только что у меня был визит от чиновника Серьги. Формально - обычная проверка расходов, но ты знаешь, как это бывает.

Разговор начал с общих мест: затраты велики, отдачи — никакой, “звезды движутся и без вас”, и прочее из этого набора. Я уже приготовился к очередным сокращениям бюджета, но затем разговор принял… неожиданный оборот.

Оказалось, нас больше не интересуют стандартные астрономические наблюдения. Во всяком случае, не в первую очередь. Основное внимание в наблюдениях, по его словам, теперь должно быть направлено не на привычные для нас явления, а на то, что он назвал “аномалиями неба”. Под этим, насколько я понял из его сбивчивых объяснений, имеются в виду признаки влияний из других миров. Когда я попытался уточнить, о чем речь, мне намекнули на “соприкосновение миров”. Ты представляешь? Этот невежда, который вряд ли отличит комету от метеорита, рассуждает о межпланарных порталах!

Когда я попытался задать вопросы — разумеется, в научных терминах — он свернул разговор. Добавил, что это прямой интерес “с самых верхов”, и дал указание: все наблюдения, относящиеся к этим аномалиям, фиксировать особо и в определённые дни оставлять в определённом месте, без посторонних глаз.

Конечно, самое тревожное - указание хранить это в строжайшей тайне. От всех. Даже от обычных проверяющих. Отчеты нужно оставлять в условленном месте по особому графику.

Алвин, мы с тобой помним, как закладывали первый камень этой обсерватории. Тогда Властелин и Госпожа выступали единым фронтом. Теперь же выходит, что один из них ведет какую-то свою игру за спиной у другого? Мы все верили, что работаем для общего дела. А выходит — каждый из них строил здесь свой карманный коридор в небо. Вроде бы и не моя забота — пусть интригуют. Но теперь получается, что и я в этой схеме — инструмент?

Я старый человек. Слишком стар для дворцовых интриг. Но похоже, нас всех втянули в нечто большее, чем просто научные изыскания.

Будь осторожен. Если в ближайшее время не получишь от меня весточки - знай, что что-то пошло не так.

Волопас

Алвин,

Ты просил писать, если обстановка изменится. Что ж, пишу. Сегодня у наших ворот снова собралась толпа. Те же самые оборванцы, что были месяц назад - только теперь они лучше подготовились. Кричали заученными фразами, мол, “тратим золото на звёзды, когда дети голодают”. Слишком выверенно, слишком согласованно. Такие речи не с улицы идут, а сверху. Один из этих негодяев даже пытался швырнуть факел в склад старых пергаментов. Мы справились, но запах гари всё ещё висит в приёмной. Думаю, стража снова отчитается, что ничего не видела.

Не верю, что это стихийный бунт. Слишком уж слаженно действуют. И слишком настойчиво.

Видел вчера на Шипастом торге тех двоих из Великой Библиотеки - новых, что приехали откуда-то из Самоцветных городов. Разговаривали с местными отбросами, сунули кому-то кошель. Взгляд бросили на меня — и тут же отвернулись. Думаю, они меня узнали. Значит, и скрываться уже не считают нужным. Тогда не придал значения, а теперь понимаю: они готовили сегодняшний спектакль.

Вопрос - зачем? Что такого важного в нашей работе, чтобы тратить время и деньги на её очернение? Мы ведь просто фиксируем движение светил, Алвин. Словно кто-то очень не хочет, чтобы мы видели (или показали кому-то) то, что происходит на небе.

Что им может мешать в Обсерватории — кроме самого факта её существования? Я ведь давно не лезу к ним со своими выводами. Публикации почти не выходят. Исследования — строго в рамках. Да и научный спор, пусть и жесткий, ещё никого не доводил до поджогов. Значит, речь не о споре. Значит, что-то в наших наблюдениях или целях этих людей пугает или злит.

Смотри в оба. Береги себя.

Волопас

P.S. Передай жене - её пироги с вишней были последним приятным событием за этот жуткий месяц.

Милый мой внук,

Скоро ты станешь князем. Не пугайся этого слова. Я знаю, ты ещё не чувствуешь в себе ни силы, ни гнева, ни желания повелевать. Но и я когда-то была такой.

Я чувствую, что больше не встану с ложа и не выйду к своему народу. Все, кто был со мною в ту пору, когда я еще держалась в седле, - все они уже давно лежат под землёй. А я чувствую, как и мой срок подходит. Потому, прежде чем мой язык перестанет слушаться, а сердце - биться, хочу рассказать тебе то, о чем спрашивал ты меня множество раз: как уговорила я живое божество сразиться за меня и за мой народ.

Когда была я молода, племена наши были крепки и многочисленны. В пору ту двинулись мы на юг, в Страну Пяти Городов, где земля была черна и богата, а воды еще не знали яда. Мы были голодны, но сильны. Вела я за собой народ с мечом в руке, и боги наши были к нам благосклонны. Мы взяли город Ван и изгнали оттуда Бахрама.

Бахрам был трусом, но не дураком. Не был он и чародеем, но злоба его была сродни колдовству. Прошел год, и он женился на ведьме с юга, звали её Бетил. Говорили, что глаза её не отражают света, и что знает она речи зверей и мертвецов. По её наущению пошёл он к Древу Великому, чьи корни держали зло под землёй. Там заключил он сговор с тварью, что называлась “Славный дух”, хотя не было в ней ни славы, ни духа, но была она древней и ненасытной.

Следом за ним другие чародеи сделали то же. Но, как водится у зла, не могли они быть между собой едины. Одни желали поднять его из могилы в полной власти, другие - лишь завладеть его могуществом, третьи же - предаться любовным утехам с чудовищем.

Но они слушали его слова и делали, как говорил этот Славный дух, и от этого всего города их зацвели гнилью, и зло расползлось по их улицам. Мы же не смогли сопротивляться их колдовству и снова были изгнаны из Вана. Я увела свое войско и свой народ на Запад.

Я поняла тогда: нельзя победить колдовство одними мечами. И вспомнила я тогда о кургане Мокоши - богини наших матерей, похороненной на Цветущем холме. Я оставила лагерь и лишь с доверенными спутниками отправилась туда.

Когда приехала я туда со своим отрядом, наше появление никому не понравилось. Местные плевали мне вслед и говорили: “Не примет тебя Мокошь, выпьет кровь твою”. Боялись, что растревожу курган, и не будет больше на этих землях добра.

Я выслушала их и сделала по-своему. Каждого из 13 своих спутников - тех, кто делил со мной кров все эти годы - я убила сама, своими руками, и отдала кровь их сердец богине: влила прямо в крышку саркофага. И тогда Мокошь заговорила со мной. Сказала, что ей недостаточно крови их сердец, ибо у неё самой сердца нет: оно было у нее похищено. Указала она путь в место, что звалось Дом Помощи. Там должна я была забрать сердце.

Место то прежде было приютом для нашего народа, теперь же владели им форсы. Говорят, что основала его великая колдунья, ушедшая в изгнание. Не тронули они меня, но и не выказали почтения.

Во дворе росло искривленное дерево, и на нём висел колдун. Он вопил, впадал в забытье и снова вопил. Был он не в себе, но порой творил колдовство, не прекращая при этом кричать. Местные старались не обращать на него внимания, будто от этого он исчез бы. Я наблюдала за ним день и ночь и выбрала нужный момент. Когда он снова забылся, я выкопала сердце богини из-под корней. Колдун вслед проклинал меня и себя, но я не оглянулась.

Вернулась я с сердцем. Вложила его в грудь мертвой богине. Она поднялась. Была она высокой, как крепостная башня, голая, не считая доспехов, и с глазами без век. «Идем», - сказала она мне, и так мы с ней пошли на войну.

Я забрала свое войско, и мы вернулись в Землю пяти городов. Выслушав передовой отряд, я решила, что их свели с ума колдовством - но когда мы ступили на эти земли, я не узнала их и сама. Колдовство изменило их, искорежило. Колдуны не жалели ни себя, ни свой народ. Многие в ужасе хотели отступить, увидев, как черви вылупляются из людей, и как огонь падает с неба. Но Мокошь сражалась с нами, и храбрость её подняла дух воинам.

Пять сильнейших чародеев - мужчин и женщин, тварей в обличии людей - заточили под землёй навеки, под заклятиями Мокоши и Священного Дерева. И когда прозвучало последнее заклятие и поле боя успокоилось, Мокошь пала без сил. Я лично взяла воинов, и мы отправились на запад вновь. Там мы с почестями вернули ее в саркофаг. Я повелела местным раз в год - лишь один раз в год и не более - приносить ей жертву: чтобы богиня не забывала нас и не гневалась.

Но не могли мы уже вернуться в Ван: там не осталось камня на камне. Поняла я, что пора теллекурре идти дальше. Так и началось наше новое скитание.

Внук мой, береги наш род и свое племя. Не забывай богов. Будешь внимателен к ним - и народ пойдёт за тобой.

Великая княжна Горицвет Яромир из клана Коня из Вана

Рыжий,

Смотайся и выясни, что с «Одинокой Скалой». Это тот отряд, который я сам туда и загнал. В прошлом году они все еще сидели там.

Знаю, наверняка ты захочешь уточнить, почему я вообще этим заинтересовался. Ни для кого не секрет, что Госпожа благоволит Городу Роз. Ловушка — его гнилой зуб. Если бы проклятие удалось снять… приятный сюрприз для неё получился бы.

Ну я и нанял “Одинокую Скалу”. У них еще был маг, весьма толковый. Не фокусник с базара. Потому и выбрал их. Официально — контракт на извлечение Кристалла слез из Руин Обсерватории в квартале Ловушки. Неофициально… Он и правда там был, но я думал, что быстро они его не достанут. Знал, что вляпаются. Дело было лет 15 назад, что ли…

Проклятье — штука упрямая. Снаружи его не возьмешь. Надо, чтобы кто-то сильный оказался внутри и начал колупать изнутри. Идея была в том, чтобы они там застряли, выжили и что-то с этим сделали. Если сдохнут — не жалко. Если прорвутся — тоже хорошо.

Не делай глупостей. Ты — не герой. Ты — глаза и уши. Не залипни сам. Посмотри, понюхай, узнай, кто жив, кто сдох, что с магом. Всё, что выяснишь — доложи мне. Только мне. Ни с кем не делись.

Особое внимание — состоянию квартала. Если проклятие ослабло, нам это знать обязательно. Если нет… что ж, значит “Одинокая Скала” оказалась не так крепка, как я думал. Если увидишь, что они близки к прорыву, не мешай. Пусть работают. Узнай заодно, достали ли они Кристалл из обсерватории.

Понял? Тогда двигай. И не тяни. Ловушка — не место, где стоит задерживаться.

— Костолом

Из переписки Лучины Джойозо с брегоном из отряда Вульпес, Втораком Вульпесом в 498 от С.В.

Почтенный друг мой, как ты и просил, я нашел в архивах Ратуши копию договора о займе земли Роз этим хитрым магом – Комаром. К сожалению, мои опасения подтвердились, и большая часть договора сокрыта от глаз стороннего читателя. Из того, что я смог разобрать ясно: данный договор может быть расторгнут. Но при каких условиях и каким способом – это мне неведомо. Возможно, такой мудрый брегон как ты, имеющий дело с Шипастым Торгом, мог бы разобраться в этом щекотливом вопросе. Подозреваю, что Комар подстелил соломку. С этого прохвоста станется так завернуть договор, что по всему ему выгода будет, и тогда вся земля квартала Комар отойдет ему на веки вечные. Боюсь, тут мне без тебя не разобраться. Ты человек опытный в делах торговли, клятв и сделок. Говорят, еще одна копия договора скрыта где-то в Комаре. Возможно, в ней ты сможешь найти то, чего не хватает для понимания этого текста. Кому как не тебе за это взяться? К сожалению, я не могу направить тебе копию договора, переписывать этот документ нельзя, у нас тут с этим строго, почти как в Библиотеке. Но ты можешь навестить меня и сам взглянуть на этот документ, будь моим гостем. Я попрошу братьев пустить тебя и все тебе тут показать, согласно нашим традициям. Буду рад еще раз увидеться, дорогой друг, и пусть Решеф будет милостив к тебе.

Прошение о выделении средств и разрешении на строительство городской обсерватории

От мага Пустого, члена отряда Наблюдателей

В 669 г. от основания Роз

Уважаемые господа,

С должным уважением и полной ответственностью за изложенное прошу вас рассмотреть мое ходатайство. Суть запроса — учредить в пределах городской черты, под протекцией Совета, капитальное сооружение научного значения — Обсерваторию города Розы, учреждение для постоянного астрономического наблюдения и исследования, призванное служить нуждам города, морского дела и общих знаний.

Во-первых, без систематических наблюдений за звездами и составления соответствующих таблиц судоходство вблизи побережья и в открытом море остается опасным предприятием. Наличие обсерватории позволит Розе торговать знаниями для портовых городов Северного континента.

Во-вторых, после разрушения обсерватории в Аметисте в Розу прибыли опытные астрономы и математики, чьи знания в настоящее время не используются в полной мере. Их знания не должны быть утрачены. Приняв их, мы обязаны не только дать им кров, но и использовать их искусство на благо города.

В-третьих, многочисленные суеверия, связанные с Кометой, указывают на возможную опасность тех лет, когда она наблюдается над землей. Тщательное изучение ее траектории и природы позволит либо развеять беспочвенные страхи и народные волнения, либо подготовиться к реальной угрозе.

Прошу выделить из городской казны средства исключительно на возведение фундамента и несущих конструкций здания. Остальные расходы – дальнейшее строительство, закупка оборудования, оплата труда сотрудников и текущие исследования – будут покрыты за счет меценатов (уже имеются предварительные договоренности) и бюджета Городского Университета.


В целях обеспечения эффективности работы обсерватории, предлагаю назначить меня, мага Пустого, главой Научного Совета учреждения. Мой опыт руководства академическими проектами в стенах университета гарантирует компетентное управление ресурсами и персоналом.

Учреждение обсерватории не только укрепит престиж Розы как центра науки, но и принесет практическую пользу в вопросах мореплавания, безопасности и образования. Прошу рассмотреть мое предложение в ближайшем заседании Совета и выделить необходимые средства.

С уважением к вам и вашему труду,


Маг Пустой, член отряда Наблюдателей

Приложения:

1. Письма поддержки от Городского Университета.

2. Список меценатов, готовых участвовать в финансировании.

3. Копии научных трудов, подтверждающих квалификацию.

Резолюция: категорически отказать.

Рассказ Старого Аспида, год не указан

Чего только люди не поставят на кон, если карманы у них пусты, семьи и родичей не осталось, а азарт горит в сердце. Пришел как-то к нам забулдыжник и выпивоха, про которого точно каждый из Болотников знал – нечего уже с него взять. Но и такой гость сгодится, ведь он может смешить и развлекать других. А проиграться – это не грех! Это с каждым должно случиться. Главное, чтобы не слишком приставучий был и не заразный.

Сел он играть. Проиграл свои штаны, оберег от сглаза и всю мелочь из кармана. И поставил историю. Сначала никто его ставку принимать не хотел, но он клялся молниями Варуна, что история стоящая, не простая. Под клятву его ставку приняли, он проигрался и рассказал. И не соврал выпивоха. Хорошая оказалась история.

«…Давно это было, 37 лет назад, когда прилетала Комета. Один его знакомый как-то видел странное сборище. Где именно – не сказал, но клялся в том, что это истинно, матерью и Луином клялся. Так вот.

Странное сборище состояло из сплошных торгашей со всех кварталов Роз и даже откуда-то из-за городских стен. А еще с ними было нечто, что следовало за ними по пятам, незримое, но неотвязное. Очень страшное, как чудовище, но не чудовище. Они положили это перед всеми собранием, как кладут на стол последнюю ставку в игре, где ставки — не монеты, а судьбы. И сказали: «Продаем!» И это страшное исчезло, как будто его и не было…»

Редкий союз: Обсерватория Роз как символ совместного правления Властелина и Госпожи

204 г. от С.В.

В летописях Империи не так уж много примеров того, как Властелин и Госпожа действовали сообща. Их правление, хоть формально и совместное, чаще всего проявляло себя разделением сфер влияния: Властелин ведал войной и науками, Госпожа же курировала духовность, искусство и культуру. Их подходы разнились, их методы порой противоречили друг другу, и даже их ставленники редко пересекались в делах.

И тем чудеснее — да, чудеснее! — случай Обсерватории в Розах. Это учреждение поистине уникально, ибо оно родилось не из одной воли, но из согласия двух. Ни до, ни после не находим мы примера, где оба правителя в равной мере приняли участие в деле, не ограничившись вежливыми формулировками.

Этот проект стал одним из немногих, где их интересы сошлись. Почему? Возможно, причина кроется в происхождении Госпожи — уроженки Розы, всегда благоволившей к своему родному городу. Или же Властелин, несмотря на свою прагматичность, признавал ценность астрономии для магических изысканий. Как бы то ни было, факт остается фактом: оба владыки вложили силы в это начинание.

Из сохранившихся документов известно, что каждый назначил своего надзирателя. Госпожа доверила наблюдение Безликому — загадочному магу, чье имя не раз встречается в хрониках, связанных с тайными делами. Властелин же делегировал контроль чиновнику Серьге, известному своей педантичностью и преданностью административным процедурам.

Во главе самой Обсерватории стоял мудрец Волопас — человек, сумевший удержать баланс между двумя властями. Его переписка с обоими дворами (частично сохранившаяся в архивах Университета Розы) демонстрирует, как тонко ему приходилось лавировать между требованиями Властелина и Госпожи.

Обсерватория Розы — не просто здание. Это символ редкого момента согласия между двумя правителями, чьи пути чаще расходились. Возможно, именно поэтому она пережила столько бурь и до сих пор остается одним из немногих сооружений той эпохи, не тронутых временем.

Как писал историк Архивист Теней в своем труде “Два лика власти”:

“Там, где сходились интересы Властелина и Госпожи, рождались вещи, пережившие их самих. Обсерватория — лучший пример того, что даже в раздельном правлении бывали моменты подлинного единства.” И если это так, то стоит ли удивляться, что именно звезды — вечные и неизменные — стали тем, что на время свело их вместе?

Из летописи отряда «Светлячки»

Сказывала мне эту историю еще моя бабка. А ей – в детстве сестра старшая рассказала, а той ее бабка сказывала. О том, что есть у нашего отряда работа такая. Она-то это дело иначе чем «Святой обет» не называла. Так вот, говорила она про это так: «Святой обет наш - свет держать». И что так испокон веков велось, что отряд наш свет держит, да свечи и фонари зажигает. Мол, еще в древние времена так было, что наши люди, что в этих местах жили, звали себя «Люди Свечи», и что было время, когда и нас больше было. Но потом большой сход случился и большой торг. И разошлись люди Свечи в разные стороны. Часть осталась дело свое делать в Ловушке, да огни возжигать как прежде, а часть ушла торг вершить, да свет нести в другие места. Вот, навроде, в квартале Роз нашенские тоже осели. И что те, кто потом при Обсерватории свою службу служили, тоже за тот обет сильно держались. И наемники, что потом пришли, крепко запомнили от тех, кто принял, что надобно свет всегда иметь и с другими его делить. А с розовскими мы до сих пор связь держим по нашим квартальным делам, да и по торговым тоже.