Писано на третью неделю после Ночи Огней, в Розах, в год 390 по местному счислению

Был я, значится, в Розах — где крыши медью кроют, да душки у людей, как у дохлой рыбы. Путь мой был честный: шкуры вез, воск менял, да с Дубоглотом счёт сводил — с тем самым, что три зуба мне в долгу. И вот, покамест я по делам ходил, стукнул слух — да не просто слух, а такой, что из ушей пар пошёл.

Помер Стойо Феррино — ты ж знаешь, тот бык в людской шкуре, что в кулак мог кабана сжать. На рассвете, говаривали, как будто сердце сгорело, али рука чья приложилась. А сын его, Барто, — ещё молоко на губах, но глядел так, будто медведя жрать собрался — на тризне вскочил, кубок бросил и гласит: «Всех гнид из родов знатных порешу, за отца моего!»

И покатилось… словно бы бочка с медом сорвалась с горы. Только мед был с острыми ядом змеиным. Хоромы пригородные пылали, как костры в Ночь Долгих Теней, а по куще — дуэли. Да не просто бои, а хитрые: в тьме, в кустах, по одному. И зовут то теперь «двуборством в зарослях», и за честь великую держат.

А дальше слушай — не умру, покуда не скажу.
Теперь фонарщика зовут не тушить, а светить! Ага. Стоит такой с фонарём, как пень с огоньком, да глядит, как двое молодых дурней друг другу кишки шпагой вымётывают. Один раз видел сам: один вскочил, другой — в фонарь башкой! И что? А ничего! Стоят, хлопают, как на ярмарке в Лошади.

И при всём при том, суда нет. А коли спор, зовут фонарщика — он, мол, видел. Свидетель, чтоб не соврал.
Вот так-то. В Розах нынче не правду ищут, а зрелище.

Так что, брат, коли решишь туда соваться — не забудь кольчугу и глаз острый. А я, хвала богам, еду назад. У нас хоть пьяница у корчмы страшен, зато честен. Бьёт — значит, любит. А тут? Улыбнётся — и в кусты тебя, на дуэль.

Пиши, коли осёл твой снова сбежит — продам тебе верёвку покрепче.
Гэрт сын Друвина, что торгует кожей, пьёт мало, но метко.

Гэрт из Весла, что с медвежьей шкурой торгует, да зубов у него уж меньше, чем у покойного Стойо.

В 60-й год от прихода на Цветущий Холм

Старик ночью умер, и не осталось никого, кто достоверно помнил старые времена. Мы его даже еще не прикопали, а Лих и Чалый начали свой обычный спор.

Лих говорил, что место это проклятое, а мы сюда еще и людей приводим, чтобы торговали с нами, и тем самым их тоже губим. Дескать, тянутся они сюда на наши торговые огни, а потом и их проклятие настигает, ну и все. Так тут и остаются, кто промедлил.

Чалый говорил, что это их проблема, не наша, а наша проблема - курган, и наш долг - жечь огонь у кургана, и нет ничего выше этого долга, а кто бросает свой пост, тому, кстати, Старик на первый раз отрубал палец, а на второй руку.

Тут они все бросили и пошли проверять сундук Старика, не осталось ли там записей, что важней и правильней, но оказалось, что все записи в сундуке Старика пожрали мыши. Еще бы, он же почти слепой был последние лет пять, было ему не до чтения.

Чалый сказал, что отряд останется где был, а Лих набычился и сказал, что это мы еще посмотрим, потому что там, поодаль, вдали от кургана стали лагерем другие теллекурре, из племени Совы, и сказали, что у них есть план, как всех отсюда вывести. План не быстрый, но рабочий!.. Но Чалый сказал, что никто никого никуда не поведет, и тут они стали драться.

Потом мы их растащили, и они договорились сыграть в тонк и так решить. Лих сначала выиграл, но Чалый сказал «до трех раз» и выиграл, тогда Лих сказал «до пяти» и выиграл, тогда Чалый сказал «нет, играем до семи», тогда Повар их облил грязной водой из лоханки и сказал, что никто из них пока не капитан и не может решать за отряд, и надо сначала поговорить всем вместе.

И так мы собрались и решили, что никто никого держать не станет, и никто, главное, не знает, как правильно, а значит, надо пробовать и так, и эдак.

И договорились мы так.

Кто считает, что главное для отряда - хранить курган, и выполнять старое, и быть светом в ночи, который оберегает других, тот остается здесь с Чалым.

Кто считает, что главное для отряда - вести честный торг, и выполнять долг гостеприимства, и встречать пришлых людей так, чтобы ничего им не угрожало, и быть светом в ночи, который укажет путнику, куда ему идти, тот идет с Лихом.

Но вместе мы все еще Братство свечи.

Конечно, через пять минут после этого решения Чалый уже бубнил, что братство - тупое слово, потому что у нас тут не только братья, но и сестры, и вообще «люди свечи» звучит гораздо лучше, и в целом был готов начинать новую жизнь с нового листа. А Лиху не нравилась “свеча”, а нравились “огни”: он говорил, что Старик ему рассказывал, что в старое время обходились без свечей и фонарей, а жгли факелы. Я с тоской глядела на это и думала: сможем ли мы остаться одним отрядом?

Друг мой Улыбчивый,

я тут совершила покупку на Шипастом торге - и подумала, что тебя заинтересует моя находка. Мне удалось найти более старую версию легенды о нашей княгине Горицвет и ее путешествии на Цветущий холм!

Там говорится, что Княгиня Горицвет, когда отправилась просить Мокошь о помощи, взяла с собой 13 спутников. Это были представители разных родов теллекурре, которые одновременно с ней были изгнаны из города Ван. Одним из них был её старший сын, в то время подросток. Когда княгиня Горицвет прибыла на Цветущий холм, местные встретили её не слишком дружелюбно. Ведь они привыкли, с одной стороны, соблюдать те заповеди, которые были им оставлены Мокошь, а с другой стороны, разумеется, с недоверием относились в любым попыткам изменить сложившуюся ситуацию. Ведь они знали, что Мокошь спит спокойно, только если получает раз в год в жертву человека, если же это не выполнялось, она поднималась из своего саркофага и отправлялась кормиться сама, что приводило к человеческим жертвам в еще большем количестве. Таким образом, от пробуждения Мокоши жители Цветущего холма ничего хорошего не ждали.

Соответственно, когда Горицвет прибывает в поселение и обиняками сообщает местным, что собирается разбудить богиню, они не то чтобы восприняли эту идею с восторгом. Однако княгине удалось отыскать местного мудреца и узнать, что для того, чтобы исполнить свой замысел, ей потребуется принести в жертву всех своих спутников: влить их кровь в специальное отверстие на саркофаге, и тогда, возможно, Мокошь заговорит с ней.

Разумеется, Горицвет непросто было решиться на то, чтобы убить своего первенца. Но она стиснула зубы и решила, что так и сделает. Одного за другим она убивала своих спутников, оставив сына на потом. Однако когда материнская рука уже была занесена над ним, кто-то перехватил ее. Это была Мокошь. Она сказала: “Не руби сердце, руби руку”. Тогда Горицвет просто отрубила ему правую руку и напоила Мокошь этой кровью. Мокошь восстала, поговорила с ней, узнала, что пробудился её извечный противник, и выразила готовность отправиться на войну против него вместе с Горицвет.

Однако уже когда война завершилась и Маликерт был побеждён, случилось следующее. Мокошь немедленно пала от ран на поле боя, но той же ночью однорукий первенец Горицвет увидел сон. И в этом сне Мокошь сказала ему, что теперь его жизнь принадлежит ей. Он должен вновь вернуть тело богини в ее курган и поселиться рядом с ним, став его новым стражем. Полагаю, это было довольно практичное решение со стороны богини, учитывая, что вокруг кургана жили в основном форсы, а это почитание относилось скорее к традициям теллекурре!

Легенда заканчивается тем, что, поселившись у Цветущего холма, Однорукий основал своего рода братство, которое занималось тем, что одновременно берегло сон богини от людей и, наоборот, сон людей от богини. Ведь, как говорят, Мокошь могла насылать на всех вокруг кошмарные сны, и лишь после того, как Однорукий поселился там и начал свои бдения, это прекратилось. Это братство, Братство Свечи, совместно выполняло своеобразный ритуал: каждую ночь они обходили курган по кругу, держа фонари - разумеется, в левой руке! Конечно, там все немного сложней, и не все я смогла перевести с прото-теллекурре, так что хотела просить тут твоей помощи - но сам этот свиток не лезет в конверт, мой посыльный доставит его тебе отдельно.

Твоя подруга Щетка

О Гильдии Убийц и Клане Паука

Было то время, когда Город рвали на части Алая и Чёрная Розы. Тогда не чужие, но родичи Паука, заседали в зале Совета. Одни склонялись к алым, другие — к чёрным. Обиды и раздоры правили бал. Кровь текла по улица. Горели дома и лавки.

И тогда — среди ночи, не перед богами, но перед памятью рода — собрались те из Пауков, что видели: гибель близка. Они не носили знаков, не искали славы. Они помнили, как сотню лет назад их предки поддались жадности и заключили союз с обещавшим Благо. И Город ответил гневом — не богов, но людей. Из переулков вышли братья с огнями. С полей пришли крестьяне с копьями. Род был почти сметён.

Чтобы не повторилось, они взяли дело в свои руки. На рассвете, когда заседал Совет, они вошли — в простых плащах, без знамён, укрыв лица. И без слов началась резня. Они не спрашивали: “Ты брат мне или нет?” — ибо кровь родную тоже может осквернить зараза власти. Они сразили всех — и черных, и алых – кто жаждал Город только для себя.

Так те, кто вершил суд не по букве, но по духу, объединились. Говорили о них: “Справедливость летает на чёрных крыльях. Не во имя славы — но ради мира”.

Вороновы крылья отрастили пауки, а потом и вовсе перестали различать кровь. Принимали в свои ряды всякого, кто был верен их долгу. Но всё же по-своему вели счёт паутине: помнили, кто из какого корня вышел. И хранили Лик, доставшийся по родословной нити и большой ценой.

А женщин рода Паука — тех, что осудили братоубийство — со временем перестали пускать в круг. Говорят, одна из Паучих встала в собрании и произнесла: “Вы убили род ради Града. Но без рода — и Град иссохнет”. И ответили ей: “Нам нет дела до корней, коли корни гнилы”.

Так разошлись пути родичей. Так пошёл раскол — не явный, но горький.

О летах, что были до и после Гнета Глашатая

Лето 300 от основания града Розы, в Год Кометы.

Год Мятежества Копейщиков

Молвят люди, что бунт такмо именован был по оружию, кое беднота да голытьба пользовала, поелику не имели они иного. Но Умник, мятеж возглавивший, твердил не раз, яко обретена им была святыня Форсов – Копьё Луиново. Сие свидельствуют и дива чудные, что во время Восстания и после, во времена Гнета во Граде Розы, творилися.

Почалося же все, егда Умник, во главе толпы великой люда простого, с копьями да вилами, пришел к хоромам Совета и потребовал, дабы впустили его на вече, яко “Глашатая от народа”, и дабы дали ему да всем прочим глашатаям право молвить.

Тут же из врат Совета на Умника и дружину его кинулися люди лихие, да в сече скорой Умник ранен был. Да не удержало то люда простого, да избили они лиходеев до единого и, яростью распаленные, побежали чрез Торг Шипастый во град, смерть чиня всем встречным стражникам да люду богатому, да с лютостью особою – а и всех побивая, кто под руку попадалися. И встали на охорону Торга фонарщики да ратники, купцы да люд матсеровой, взялися они за оружие. Многие смертушку свою нашли, а Торг Шипастый отстояли.

Копейщики же прорвалися в слободы бедные, кончанские, и объял мятеж огнём да полымем большую часть Розы-града.

Перепугалися советники да и послали в дом Умника переговорщиков, обещали те признать его “Глашатаем от народа” и дать право молвить речи во Совете Ста, взамен на мир во граде. Согласился Умник да носилки потребовал, на коих воспоследовал в сопровождении верных ему в Совета залу. Не сходивши с носилок, обратился он к Совету Ста, и потребовал утвердить Стражу Совета, дабы он самовольно набирал и правил ею и даровать прощение всем участникам мятежа за дела, сотворённые “во имя правды да справедливости”. Испужалися советники и согласие дали, хотя некоторые, во главе с Проблеском, что из Фонарщиков, то вече покинули, не приняв согласия.

В день следующий, по приказу Умника ратники его обратили оружие свое противу сотоварищей недавних, и чрез четыре дня во граде наведен был порядок, однако прежде грабежи были да убийства страшные знати да купцов богатых. Как Летопись молвит, Торг Шипастый впервые закрыт был, а улицы к купеческим хоромам завалены были, и сторожили их фонарщики да ратники купеческие.

Лето 260 от основания града Розы.

Год Дела Славного

В первый ж день новолетия, дождавшися гонцов верных возвращения да с вождем Братства Душегубов совет державши, Ожог, что из Фонарщиков, вставши рано, аки брат родной светилу яркому, да с ратниками верными, вышел к хоромам Умника, Знаменосцем також именуемого, коий во страхе Розы-град держал. И повесил на врата крепкие он знак свой – фонарь зелёный.

А как верталися они обратно, супротив стал им Большеротый, боярин начальный над ратию вражеской, да встала с ним оплеч токмо горстка дружинников. Не сумели они супротив Фонарщиков перечить, ибо помнили уговор стародавний меж Фонарщиками да Душегубами. Ведали, что, коли фонарь зеленый на вратах, началася на Умника охота лютая.

Перебивши воинов Большеротого, да на теле его свиток с Кремня Речением, на нем начертанным, оставивши, собралися Фонарщики на Торг Шипастый. И аще, сорок лет тому, не сдюжили они супротив черни победу одержать, то ныне сила в них прибыла, аки река полноводная. И не было равным им, и никто не мог супротив них выстоять, да и не старалися шибко.

Во единый час ратники, что были из Фонарщиков да Душегубов, захватили Врата Розы-града, да смелых воинов из Джойзо да Тенегривов во град впустили.

А как минула ночь, то Умник, старец дряхлый осьмидесяти и двух лет, в опочивальне своей мёртвым найден был. Тут-то родичи его да верные ему люди пожелали внука его Знаменосцем наречь, однако же поддержки не возымели – ни у черни, ни у мастеровых, ни у бояр знатных.

А как еще день минул, Ратники, что из Дома Джойзо, хоромы Знаменосца и взяли, да и перебили соратников распоследних Умника почившего.

Списано рукой Никтора Совы для Библиотеки Великой из хроник древних.

От имени нашей Госпожи я, Звездочет, обращаюсь к вам, верные хранители Порядка и потенциальные союзники.

Она приказывает тем, кому может приказывать, она призывает тех, кто не склонился перед ней из гордости, она увещевает тех, кто не склонился из слабости.

Великое деяние задумано Ей, и буде оно исполнится, из того вырастет польза для человека, человечества и израненного бытия.

Деяние это — создание нового Отряда. Как известно, в отряде должно быть не менее семи — это верное число. Потому Госпожа замыслила создать Седьмого демона, дабы их Отряд был закончен.

Мудрые зададутся вопросом: отчего и зачем создавать отряд из тех, кто не люди, ведь отряды — для людей. Мудрые же по прочтении свитка поймут, в чем смысл.

Следующие шаги следует совершить:

I. Изберите одно из трех наиболее могучих деревьев, растущих в Клину. Подойдет любое из трех.

II. Избрав дерево, соберитесь всемером и призовите с собой духа рощи или ловца снов. Семеро должны провести обряд вокруг дерева, дозволение на который приложено к письму. С вами могут быть спутники, не участвующие в обряде. Не важно, кто из семерых останется жив или будет стоять в конце, важно начать нужным числом и завершить дело.

III. Проведите обряд — размягчив оболочку дерева, рассеките его плоть. Возьмите горсть земли из его корней. Это может сделать любой, не обязательно один из семерых. Более на этом месте вам ничего не нужно.

VI. Изберите мужчину, который станет частью нового. Нужная женщина уже найдена и готова. Когда будете готов и мужчина, — добровольно или нет, — отправьте весть и женщину приведут.

VII. Нанесите черный удар, несущий смерть, мужчине. Нанесите такой же удар женщине. Снимите с обоих кожу и оберните горсть земли в нее, сшив оболочки этих двоих в равных долях.

Госпожа будет свидетельствовать последнему шагу и направит вас, когда и если это будет необходимо.

Исполнение этого принесет седьмого члена нового отряда, и седьмую печать, и седьмой смысл. Новые возможности откроются вам, хранители Порядка. Вы получите то, к чему стремитесь, потенциальные союзники.

И мир изменится.

Звездочет

Братья и сестры,

Урочный час близится. Увы, Великая Ложа подошла к нему с большими потерями. Библиотека Марша разорена до основания — на сей раз на самом деле. Рухнула Библиотека Аметиста. Библиотека Роз — последний значимый оплот Великой Ложи, и единственный подходящий для совершения предопределенного.

Первая Летопись должна быть явлена в Розах.

Посвящая себя Великой Библиотеке, вы клялись стремиться к знанию, сохранять, защищать — и жить этим, и после смерти не останавливаться. Великая Ложа редко тревожила вас. Но сегодня мы взываем к этим клятвам. На сей раз труд призыва Первой Летописи ложится на ваши плечи.

Дабы Первая Летопись явила себя, должно завершить свиток Именования, приложенный к этому письму. Как и во всяком подобном свитке, на все вопросы следует ответить безошибочно. В отличие от иных подобных свитков, из трех деяний обязательно к выполнению одно. Вы вольны избрать любое. Однако исполнив и второе деяние — вы получите право на ошибку в ответе на один из вопросов. Исполнив три — ошибиться сможете дважды.

Готовый свиток следует запечатать и распорядиться им в соответствии с обычным порядком. Сделайте это прежде, чем пятый день сменится шестым. Вы поймете, преуспели или нет. Великая Ложа также это поймет. Если вы не успеете в срок или ошибетесь в свитке, действовать придется иначе.

Дабы избрать достойного коснуться Первой Летописи, Великая Ложа явит неоспоримую истину: все библиотеки — это одна Библиотека. Это письмо вам доставят доверенные братья Великой Ложи. Они же откроют в Библиотеке Роз врата в древнюю Крипту Памяти. Они же будут стоять на ее страже и следить за движением претендентов к Первой Летописи. Примите их и оказывайте им всяческое содействие. Их задача — лишь быть свидетелями вашему познанию тайн. Все, что знаем мы, вы постигнете, когда закончите свой путь — и лишь то, что вы постигнете, будет иметь значение.

Чтобы облегчить вашу миссию, Великая Ложа отмыкает печати и открывает архив Библиотеки Роз. Этот корпус текстов собирался год за годом, свиток за свитком — силами ваших предшественников и благодаря чарам Библиотеки. Распорядитесь им как должно.

Великая Ложа уповает на вашу мудрость и усердие. Мы просим вас, братья и сестры, не останавливайтесь ни перед чем. Мы просим вас о помощи и вверяем вам ключи от всего знания, что накопили.

Пусть память будет вам спутником, и да не коснется вас безмолвие.

Да будет так.

Брат Атаргатис

от лица и по поручению Великой Ложи

Дополнение к истории Библиотеки Роз

Из Истории Библиотеки:

Крепость Мейстрикт была по тем временам шедевром инженерного искусства. Князь и по сути племенной вождь из небогатых и диких в то время северных земель собрал для этого талантливую команду. Пара колдунов откуда-то с юга (один из них, говорят, был даже из Хватка) помогли ему прожечь в горах нормальные дороги. Книжник-инженер из Опала обучил людей князя нормальной каменной кладке. Несколько младших сыновей из родовитых фамилий телекурре, в молодости отправленные на юг учиться, организовали проект, исследовательские геологические работы и чертежи крепости.

Отряд Книжные Черви — младшие сыновья славных родов теллекурре — в молодости отправлялись учиться на юг, в Самоцветные города. Образование они там действительно получили, а еще обросли связями. Некоторые из них вступили в таинственную Ложу.

Около 580 года до С.В. была война теллекурре с форсами. Книжные Черви вернулись домой. Принесли с собой знания, Культ и горячее желание основать библиотеку в Розах. Их личное желание было подкреплено поддержкой, которую Ложа им обещала в этом деле.

Примерно в то же время в Розы прибыл дипломат из Алмаза по прозвищу Благодетель. Алмаз поддерживал теллекурре в войне, но после окончания войны Благодетель остался в Розах, став здесь видным политиком. Благодетель, не особенно афишируя, помогал Книжным Червям на первых порах. Вероятно, он также состоял в Ложе. Впоследствии Благодетель утратил в городе популярность и был убит.

Книжные Черви предложили князю Ладному проект крепости Мейстрикт: сказали, что найдут людей и средства (не поясняя, впрочем, откуда). Взамен просили его дворец в Розах под библиотеку. Т.к. денег у Ладного не было, он согласился на это предложение вполне охотно. Кроме того, князя мучали еженощные кошмары, а члены Ложи намекнули ему, что покинуть город, возможно, поможет с этим (и это действительно сработало).

Ложа выдала обещанные средства и подкрепление. В их числе:

1. Отряд Братство Талисмана (некоторые члены его состояли в Ложе).

2. Книжник-инженер из Опала (можно смело придумать ему имя). Впоследствие ученики (или ученики учеников) этого инженера основали отряд Братство Инженеров. (Хотя в контексте Библиотеки Роз упоминания о них появляются позже).

3. Двое колдунов.

Отряд Основа Познания был набран Книжными Червями скорее из местных, но на средства Ложи.

Дальнейшая история вам в той или иной степени известна.

О Великой Ложе

Великая Ложа — таинственная организация, которая объединяет отдельные Ложи. Таким образом, несколько людей, принятых в Ложу на другой территории, стояли у истоков Библиотеки Роз. После создания Библиотеки Роз Великая Ложа выдала “патент” на формирование местной Ложи.

Деятельность Ложи в Розах достаточно независима от руководства со стороны Великой Ложи. Великая Ложа, как правило, за исключением особых случаев не докучает инструкциями, сбором отчетности и т.д., поддерживая вашу автономность. Местный Культ в Библиотеке Роз также мог видоизменяться со временем, но центральные идеи оставались теми же. Это принципиальная позиция Ложи - местные библиотеки должны развиваться самостоятельно.

В полном соответствии с этим, Ложа в библиотеке Роз действовала достаточно автономно. Время от времени из Великой ложи приходили какие-то рекомендации или запросы. Порой они досылали документы или книги в местные фонды.

В нескольких случаях библиотекари из других городов прибывали в Розы с рекомендациями от Великой Ложи и поступали на службу здесь. В частности, в какой-то момент Стилус, который к тому моменту регулярно появлялся несколько сот лет в библиотеке и тесно работал с ней, был назначен Ложей главой попечительского совета.

Около 259 года от С.В. — последний задокументированный случай активного контакта с Великой Ложей. Повод до странности незначительный — деятельность секты культистов Кометы в квартале Ловушка. Великая Ложа обратила внимание на то, что культисты чем-то всерьез заняты в заброшенной уже к тому моменту обсерватории. Их замысел — ускорить прилет Кометы, — граничил с фантазией, однако Великая Ложа настаивала, что секта очень опасна, нарушает положения про недопустимость астрономических экспериментов и может навлечь на город большую беду. Распорядилась деятельность секты пресечь. Ложа в Розах предпринимала ряд усилий в этом направлении, в частности, нанимала людей, чтобы на месте мешать экспериментам культистов. Ситуация в итоге разрешилась сама собой: после падения метеорита на обсерваторию культисты погибли, и до финала своего делания, судя по всему, не дошли. Некоторые члены отрядов Библиотеки, скорее сочувствующие последователям мага Волопаса, продолжающим обитать в Обсерватории, даже помогали им в первые годы после этого - одновременно убедившись, что они не продолжают никакие опасные эксперименты.

И вот, от Великой Ложи вновь пришла весть. В Библиотеку Роз прибыли гости с письмом.

Ведьма Ледяна

Лето от основания Роз 222

Достигнувши лет девятнадцати, княжич Мило взял в жены отроковицу четырнадцати лет, Желану, из рода теллекуре, благородного и древнего, восходящего ко временам до Основания. Брак тот многие хвалили, и род княжий казался укреплён. Вскорости родила Желана близнецов — мальчика и девочку, наречённых Вуком и Ледяной. Но не обрадовалась она им — ибо роды те были трудны, и скончалась она прежде, чем младенцев приложили к груди.

Лето от основания Роз 226 — Лето Кометы

Минуло четыре лета, и в Лето Кометы, когда в небе был знак огненный и хвостатый, поразило девицу Ледяну Проклятие дара волшебного. Проявилось оно внезапно, силою великою: отец ея, Мило, стоявший близ, в статую ледяную обратился и пал замертво. Ужас объял двор, и по указу опекунов девицу заточили в отдельные палаты, под стражу тихую, вдали от людских очей. Так провела она юность и зрелость в одиночестве, молчалива и непостижима, — а волшба в ней росла, как лёд в трещине горной.

Лето от основания Роз 260 — Начало княжения Филина

Тридцать и четыре лета минуло с той поры, и пришёл Град в смуту: за престол бился княжич Огнич, пылкий и воинственный, с Филином, мужем задумчивым, что силой славился не телесной, но умом и дальновидением. Видя, что склоняются чаши весов к Огничу, решился Филин на последнюю меру: велел освободить из заточения тётку свою, Ледяну, доселе в одиночестве томившуюся. Волшба её за лета сгустилась и обратилась в силу страшную, а сердце — в лёд беспощадный.

В едину ночь, в молчании и без знака предупреждения, погубила она Огнича и весь его род волшебством таким, что и пепел от них не остался. После сего Филин стал князем, но люд глаголал, что не он правит, а Ледяна, что села по левую руку от трона. И был он ей покорен, яко младший брат — сестре грозной, и во всём ей потакал.

Многие из знати негодовали на власть её и плели заговоры, но заговоры те вскрывались прежде, чем зре́ли, — ибо чары Ледяны зорки были, а мстительность — быстра и беспощадна. В лето 397-е до Становления Владычества, когда едва зародилась надежда на иное княжение, Ледяна пред очами сына Филина — малолетнего отрока — убила деда его и бабку, замышлявших супротив неё. Отрок же, узрев сие, впал в страх великий, заболел падучей, рассудком повредился и до конца дней был немощен и заика.

Тогда Ледяна сама потребовала у князя и жены его, Забавы, нового наследника — и наречён был тот именем Кестрел. Говорили тогда: не кровь требует наследника — воля Ледяны.

Лето от основания Роз 296

Егда подрос наследник и минуло ему девятнадцать лет, велела ему Ледяна взять в жёны девицу из рода Джойзо — рода знатного, ей подвластного. Однако ослушатися Кестрел посмел, и на колени пал пред отцом и матерью, прося руки Кьяры из рода Сомбре — род тот славился умом, но не был угоден Ледяне.

На пиру же в честь венчания, устроенном с великой пышностью, сам княжич Кестрел объелся — глаголют, пирогов с мёдом и орехом — и в ту же ночь помер от заворота кишок. Иные же шептали, что смерть была не от пищи, но от злобы затаённой.

А еще через два дни Кьяра, его невеста, найдена была мёртвою недалече от Стены Бесстыдной, куда вечером отправилась со своей ключницей. Тело ключницы не нашли, однак пошёл слух в народе, тишком да цепко, что Ледяна повелела — не терпела она, когда кто шёл супротив воли её. Молвили: “Ледяна не прощает — ни живых, ни мёртвых”.

С той поры никто не дерзал ей перечить открыто. Долгую жизнь прожила старуха-ведьма, отравляя судьбу роду княжескому, аки мстила за тридцать и два лета, кои провела в заперти. Пока не пришло, в лето 354-е до Становления, время заговору — не шумному и тщетному, как прежде бывало, но разумному, как надо. И уморили её наконец — не мечом, не ядом, а словом тайным, коего доныне не ведает никто.

Девяносто и два лета прожила она, и глаголют, кабы не уморили, жила бы и ныне, аки тень в ледяной башне.

С тех пор ту башню, где томилась она в юности своей, народ прозвал Ледницей. Некоторое время после сего магов из рода княжеского — если рождались они с даром — по обычаю тайному туда же отправляли на обучение, дабы и волшбу в узде держать, и страх перед старым именем не ослабевал.

Списано рукой Никтора Совы для Библиотеки Великой из хроник древних.

К Старшим Библиотекариопага, от покорного слуги Ложи и недостойного писца

Я начну с главного: мы не преуспели.

Ниже вы прочтете свидетельство нашей слабости. Я умоляю о вашем суде и принимаю его еще прежде произнесения. Если сочтете уместным, я готов отдать и жизнь свою — хотя она ныне не стоит чернил, коими пишу.

Мы не были готовы. Я признаю: неожиданные обстоятельства вмешались в наши действия, и мы не были к ним готовы. Ритуал, к коему мы готовились десятилетия, был извращен. Не враг извне — но наша собственная сестра изнутри привела нас к падению. И имя ей — Улыбка.

Нас было восемь, и каждый прибыл из иной ветви Ложи, с тем, чтобы наш совокупный опыт позволил совершить задуманное. Не найдя достаточно масштабной библиотеки на Севере, мы отправились на Юг. Прежде всего мы проверили собрание в Берилле, что считается крупнейшим на континенте. Но увы, война, не так давно минувшая, лишила их многого и не позволила им сосредоточиться на накоплении знаний. Их собрание оказалось низкого качества и недостаточно древнее. Отделение Ложи там слишком молодое, не способно справиться с масштабной задачей. Посовещавшись, мы отвергли Берилл.

Так путь нас повел дальше по побережью, в стороны Хватка, в пределы, коих ныне боятся. Народ тот живет под знаменем мертвечины и поклоняется гниющему праху. И все же среди руин того проклятого края стояла твердыня знания — разрушенный город Маахес, который ючителле зовут Марш. Город лежал в упадке, но его архитектура свидетельствовала о когда-то великом и тонком замысле. Руины его населяли частично живые, а частично мертвые жрецы, аскеты, библиотекари и сектанты. Привычные законы жизни и смерти были здесь нарушены в результате экспериментов царицы Небетхет, которую ючителле зовут Нинхурсаг.

Долго прорывались мы к сердцу Маахеса. Только договорившись со жрицами в храме Четырех Закрытых Ремесел, мы обрели возможность коснуться земли, где некогда стояла библиотека Небетхет.

Спустя четыре месяца раскопок, когда руки наши дрожали от изнеможения, песок наконец обнажил нам первый зал. То был зал сосудов, в которых, как показали эксперименты, томились злые духи немертвых жрецов. Их мы — не без колебаний — приспособили к делу.

С их помощью мы добрались до большого и малого зала папирусов, к залу табличек и, наконец, к венцу библиотеки — Пинакотеке Небетхет. Там мы и начали готовить ритуал.

Но все было нарушено.

Уже в процессе подготовки ритуала к нам явилась та, чье имя я ныне не произношу без омерзения: Улыбка. Это имя вам хорошо известна, эта колдунья состояла в Ложе у нас на Севере. Мы полагали, что она пребывает в своих владениях, которые она назвала Дом помощи, на Северном континенте. Но, как оказалось, она уже около десяти лет назад оставила это место и отправилась в паломничество, движимая своими целями.

Она заявила, будто прибыла сюда, ибо хочет изучить таблички, что касаются ритуалов примирения между народами. Не знаю, лгала ли она, полагаю, что нет. Но мы были рады использовать ее широкую эрудицию и пообещали ей помощь в ее изысканиях, когда закончим с ритуалом. Она, в свою очередь, была рада поучаствовать в этом великом деянии.

Когда мы, соблюдя все необходимые обряды и принеся все жертвы, приступили к ритуалу призыва Первой летописи, все пошло не так. Летопись стала испытывать нас - и слова с уст Улыбки слетали прежде, чем кто-либо из нас осмеливался даже вдохнуть. Она понимала суть мироздания глубже нас. Мы были перед ней как дети! И вот — когда Перо явилось, чтобы начертанное слово стало истиной, оно устремилось к ней. Мы были связаны ритуалом и не могли вмешаться. Все происходило у нас на глазах, и ничто не могло отвратить случившееся.

Она внесла правки. Летопись, которую можно менять лишь раз в две тысячи лет, — была исправлена ее рукою. Она не взывала к Библиотекариопагу, не сверялась с вашими хартиями. Вот слова, которые она произнесла:

“Вы скрываете истину от людей и храните ее для себя. Вы избрали себе роль пастырей, но сами не знаете, куда ведете стадо. Я хочу для людей другого. Если суть мира - слово, и словом он был порожден, пусть каждый будет в состоянии прочитать это слово. Пусть отныне каждый, кто достиг совершеннолетия, будет обучен грамоте и сможет владеть письменным словом: умеет и читать, и писать”.

Пользуясь тем, что мы находились в состоянии изумления, она скрылась. Мы были так подавлены, что не стали преследовать ее. Мы даже не смогли замаскировать вновь Пинакотеку — так велико было наше изнеможение духа.

Я, как старший в экспедиции, беру на себя всю полноту вины. Пусть будет определена кара — я не отступлю. Но вместе с тем клянусь: остаток моей жизни, если мне будет дарована возможность ее сохранить, я посвящу поиску Улыбки. Я уже связался магическим образом со своей родней, форсами из Дома Помощи, и они пообещали мне: коли она там появится, она не выйдет обратно.