ЛИГА ЦВЕТОВ

Вводная для Лиги

Квартал Роза мнит себя старшим братом прочих кварталов, но на деле таким братом, вооруженным кнутом и пряником, уже многие сотни лет является таинственная Лига Цветов.

Объединяет Лигу Цветов наличие в каждом из отрядов загадочной древней маски, личины с образом того или иного животного или птицы, которые при выполнении определенных условий производят некие печати в виде цветов. Приложив такую печать к должным образом составленной бумаге, человек может воплотить в жизнь довольно разнообразные замыслы. Члены Лиги и сами не до конца разобрались, как именно работает система, их робкие и редкие попытки исследований пока не дают полного понимания общей картины. Но одно известно точно: маски работают, осталось лишь найти ключ к их тайне.

Имя творца, которого Розы могли бы назвать своим благодетелем, что даровал им такую силу, затеряно на страницах летописей. Но Джойозо точно знают: их семья, как и их вечные соперники Сомбре, несомненно занимала свое место за столом во время первого сбора Лиги. Были поблизости в этот момент и обе Гильдии: фонарщиков и наемных убийц. А вот Конелли присоединились позже. Говорят, было некогда место в этом «букете» и у семьи Териак, и у дома Феррино.

Что же касается более близких к нам времен, то мы точно знаем: последнюю сотню лет в Лигу Цветов входило лишь пять отрядов: Сомбре, Конелли, Джойозо и две Гильдии.

Первый раз Лига собралась, чтобы навести порядок в городе и восстановить равновесие между кварталами. С тех пор в сферу интересов Лиги неизменно входит все, что касается города Розы: благополучие Истоков, аккуратное взаимодействие с другими городами и княжествами, процветание города. А еще - искусное управление и помощь кварталам в их бедах. Да, в отличие от многих других семей, члены Лиги в курсе больших проблем своих «младших братьев». Когда-то давно было решено, что каждая семья возьмет на себя ответственность за один квартал, и именно к ней необходимо обращаться в случае проблем.

Так Джойозо и Фонарщики стали исследовать проклятие Ловушки, которое не дает жителям надолго покидать свой квартал. Семья Конелли не только несколько раз железной рукой наводила порядок в Костях: ее члены узнали признаки надвигающегося выплеска Мерзости и теперь бдят за тем, чтобы не допустить повторения. Помогали им в этом Сомбре и «Крыло ворона». Когда образовался квартал Комара, за ним начала приглядывать Гильдия убийц и не зря: какое-то колдовство начало распространяться вокруг Истоков в тени водонапорной башни, пока не затрагивая их.

Каждая семья знает все сложности своей зоны ответственности и глубину открывающейся бездны, но остальным скорее скажет: «Проблем нет, все хорошо», или «Могут быть проблемы, давайте-ка составим свиток», или «Возможно, надо добыть вот такое средство, давайте напряжем наши связи».

Даже сейчас, когда никто не может быть уверен, какой стороне лоялен твой сосед, Лига Цветов продолжает свою работу. Все понимают: что бы ни случилось в год Кометы, кто бы ни выиграл в войне, Розы должны устоять.

После недавнего падения семьи Сомбре первейшая задача всей Лиги Цветов – найти их маску, которая давала крайне полезную печать Василька. С ее помощью Лиге порой удавалось узнавать весьма ценные и сокрытые сведения. Ну а после возврата маски нужно будет решить, какому отряду ее передать. И заодно найти способ правильно связать маску и отряд, ведь этого никто не делал многие столетия.

Ещё хорошо бы уточнить у свежеприбывших Феррино ситуацию с их маской: уходя в изгнание, семья забрала ее с собой, и с тех пор о маске ничего не известно.

Вводная для квартала

Квартал Роза - старший брат для прочих кварталов города. Иногда она “воспитывает” другие кварталы кнутом или пряником. И этим инструментом воспитания уже несколько сотен лет является таинственная Лига Цветов.

Жители квартала доподлинно не знают, кто именно из отрядов состоит в Лиге, зато точно уверены, что загадочная, могущественная и разрушительная Черная Плеть находится именно в руках Лиги. Поэтому к Лиге относятся с уважением и некоторой гордостью. “Это - наша сила, наша возможность, наше оружие”.

Известно, что Лига может не только бить Черной плетью, но и таинственным образом помогать кварталам и всему городу. Привлекать торговцев, находить важную для города информацию. Поэтому даже те отряды квартала, кто не имеют к Лиге отношения, склонны доверять и полагаться на её решения. Признают её негласное старшинство в квартале. И поэтому будут скорее защищать и помогать ей.

Лига - ценный союзник любого отряда, кто думает о городе, опора квартала Роза. Лишиться его, значит потерять свой статус. А еще известно, что Лига может принимать новых членов из числа достойных.

Правила по словам и печатям Роз

Вводное слово

Все знают, что в квартале Роза жители осторожны с магией, но при этом известно, что слово иногда может не меньше, чем заклинание. Недаром именно в Розах располагаются и Великая Библиотека, и знаменитый Университет Роз. Но есть и еще одна сила слова, о которой вовлеченные в нее люди стараются не говорить при посторонних. Это – сила слов и Печатей Цветов, владеют которой лишь несколько избранных отрядов в квартале. Вместе они составляют Лигу Цветов. Именно Лига Цветов может направить карающую Черную Плеть на один из кварталов Роз, если тот забудет о старшинстве.

Когда точно в Розе впервые собралась Лига Цветов - надежно укрыто в летописях древнейших семей и гильдий города. Однако поговаривают, что Лига существовала задолго до Становления Владычества, и ей явно не менее тысячи лет. Кто создатель тех масок, украшенных самоцветными камнями, которые несут с собой члены Лиги, также затерялось под слоями книжной пыли. В некоторых семьях говорят, что это был один из первых князей, другие – что маски осквернены, ведь их сделал могучий колдун. Но так или иначе - ими продолжают пользоваться. Ведь они способны сделать так, что слова, верно составленные на бумаге, воплотятся в жизнь.

За сотни лет, что собирается вдалеке от чужих глаз Лига Цветов, опытным путем были установлены закономерности и правила, по которым стоит творить свитки и ставить на них печати. Где оставлять свитки, чтобы задуманное было исполнено. Ну а когда несколько десятков лет назад Госпожа вступила в город, она высочайшим повелением лишь скорректировала процедуру. И если раньше свитки оставляли в корнях одного дерева в Ловушке, то теперь в Ратуше поставили специальный ящик. Говорят, специальные рабы Госпожи приходят за его содержимым. Куда же они относят его - то неведомо, но слова и печати продолжают работать.

Кто и когда назвал печати именно так, тоже затерялось в глубине веков. Маски, которые приносят на совет Лиги, имеют звериные лики и основу из коры. Но так как каждая имеет свой самоцветный камень, а город наш носит имя Розы, то, вероятно, предки и соотнесли цвета камней и различные цветы. Кто знает, не тогда ли родился и тайный язык нашего квартала - язык цветов?

Вот эти печати:

Печать Лаванда - рождена маской с личиной Жабы и камнем аметистом, которой владеет древняя семья Джойозо. Печать эта может принести изобилие. А за последние годы выяснилось, что она также поможет найти подход к сердцу Госпожи, если в таком будет необходимость.

Печать Василёк - ставится с помощью маски Змеи, что находилась у семьи Сомбре. Маску ту украшали голубые топазы. Василёк ведает тайнами. Он умеет раскрывать тайны Черной Розы, а также дарует знания и древние секреты. Одна беда - совсем недавно кто-то сгубил семью Сомбре, и маска пропала. А ведь печать Василька была бы так полезна сейчас, в эти смутные времена! Но пока Лига Цветов не отчаивается и надеется найти Змею и ее печать.

Печать Гортензия - берёт начало от камня берилла в маске Быка семьи Конелли. Печать это хорошо соответствует нраву и традициям семьи, ведь с ее помощью можно что-то удержать в каком-то месте. Или даже уничтожить. Свидетельствуют, что был случай, когда с её помощью осушили пару Истоков в забывшихся карталах. Если верить записям, это основная печать, которую использую для Черной Плети, однако - не её одну.

Печать Черная Роза - идет от маски Паука, что у Гильдии наемных убийц. В эту маску вправлен черный алмаз. Черная Роза умеет делать тайными любые послания. Они будут защищены от всякой гадательной магии и попадут сразу к тому, кому они адресованы. Также она может запретить отряду, на кого наложена, дополнять в свою летопись черные самоцветы до выполнения определенного условия.

Печать Гербера - рождена бериллом в маске Лося, что находится у Гильдии фонарщиков с Шипастого торга. Гербера помогает своим владельцам получать взятки и подарки. К её помощи обращаются для того, чтобы получить некоторые ценности в свой карман, в карман квартала или всего города. С помощью Герберы можно наложить проклятие на целый отряд. А недавно выяснилось, что ей можно умилостивить Госпожу.

Судя по старым-старым записям в некоторых летописях, некогда в Лиге Цветов была еще одна печать - Печать Гранат в семье Феррино. Но семья неоднократно подвергалась гонениям, и те, кто сейчас заседают в Лиге, считают, что Феррино потеряли свою маску. Хотя всегда ждешь, что такой артефакт будет храниться ценой многих жизней.

Говорят, что сейчас все составленные свитки с печатями фиксируются в Мейстрикте в некой Черной Книге. Делает это её Хранитель, и он надежно защищен всеми возможными способами от того, чтобы «случайно терять» неугодные послания.

Модель слов и печатей

Из чего состоит модель

• Форма. Нужны специальные свитки. Какие угодно — не подойдут. Эти свитки — ценности сами по себе. Точный список возможных типов свитков будет позднее. Ориентировочно среди них будут: дарственная, прошение, приглашение, донесение.

• Печати. Свиток всегда должен содержать печати. Точный список возможных печатей: Черная Роза, Василек, Гербера, Лаванда, Гортензия. О количествах и нюансах сочетаний информация будет позже.

• Время. У слов и печатей два цикла в день: они соответствуют астрономическим рассвету и закату. Они не подразумевают мгновенного ответа или реакции. Ответ или реакция приходят не ранее, чем в следующий цикл.

• Координация. Букет цветов. Маски срабатывают, и печати появляются, только когда их владельцы собираются вместе. Невозможно проставить себе печать на составленный свиток, не встретившись с другими участниками Лиги. Минимальный состав: трое. Текст свитка можно составить заранее.

Итак, часть жизни участника Лиги Цветов выглядит так: подумал, чего желает или что было бы полезно для квартала и города. После - составил свиток, прикинул, какие нужны печати. Встретился с другими участниками Лиги. Договорился, участники Лиги проставили печати. Отнес в Ратушу в специальный ящик. Далее ждет ответа.

Простые тезисы

⚖️ Слова и печати нужны как модель внутреннего доминирования квартала Роза над другими. Это возможность его обогащения, информационного превосходства, непрямого силового вмешательства в дела других кварталов (Черная Плеть).

⚖️ При помощи этих правил при желании можно вовлекать в дела города еще и Госпожу. Например, добиваясь от нее награды или благосклонности, натравливая на кого-то неугодного или приглашая ее в гости.

⚖️Правила являются опциональными, однако мы рассчитываем, что отряды-участники Лиги Цветов будут пользоваться ими, так как данная модель может принести ощутимое преимущество как этим отрядам, так и кварталу.

⚖️ Правила работают так:

• Каждая печать отвечает за свою функцию, и автор свитка строго через печати может заложить необходимый ему результат воздействия слов.

• Для этого автор пишет на особом свитке документ, подходящий для его замысла.

• Есть ограничения на количество документов: не более трех в цикл от всей Лиги Цветов. На каждом должна быть минимум одна печать.

• Печати генерируются уникальными действиями представителей «масочных отрядов» между заседаниями Лиги. Но могут быть проставлены уже только на собрании Лиги Цветов.

• Точное количество печатей за цикл будет сказано перед игрой. Ориентировочно: от одной маски - три печати. Альтернатива: маска сгенерирует один свиток выбранного формата.

• Документ без печатей не имеет силы, даже если там ОЧЕНЬ важная информация, которую надо донести, ведь она меняет ВСЕ.

• Печать снабжает свиток специальным ресурсом, который приманивает к нему внимание и наделяет силой.

⚖️ Обмен и торг свитками возможен. Иногда их находят и непосвященные люди. Для них эти драгоценные ресурсы бесполезны. Будьте внимательны к торговцам и приключенцам.

⚖️ Использовать силу маски отряда могут не все его члены. Капитан, летописец и маг - не могут никогда. А вот помощник летописца или жрец, как и иные члены отряда - могут.

⚖️ Маска базово каким-то образом связана с конкретным отрядом. В процессе игры можно передать маску в другой отряд и связать её с ним, но это трудный процесс.

⚖️ Эти правила подразумевают конкуренцию идей и предложений, комбинирование печатей и типов свитков, наличие тайного знания о возможностях использования во вводной или обнаруженного такой информации в рамках игры, и т.д.

Пример: Летописец Козуля записал в летописи своего отряда, что они массово поучаствовали в кровавом ритуале и принесли в жертву во славу такой-то матери всех девственниц квартала Комар. Он не хотел бы, чтобы отцы и женихи этих девственниц гаданием узнали, кто это был.

Поэтому он договорился с представителями еще двух отрядов Лиги, что те помогут скрыть эти делишки и поставят на свиток с описанием, как было дело, две печати Черной Розы.

Кажется, его проблема решена, только если друзья не решат настучать на него в свитке, к которому приложат три печати Василёк…

Светлейшему князю Ладному, владыке Клина и Роз

Пресветлый государь,

Позвольте выразить глубочайшее уважение вашему проницательному уму и неизменной приверженности благу родного города. Я обращаюсь именно к Вам, минуя прочих претендентов на внимание из городского совета, вроде Песочника или Вертослова, ибо только ваш ясный взор и ваша зрелость суждений могут внять моим скромным предложениям без малодушных страхов и бесплодных споров.

Город Розы стоит на пороге великих перемен. Его древние силы наконец могут быть пробуждены. Исследуя древние записи, я понял кое-что. Те семьи, кто хранит звериные маски — символы старых союзов и клятв, — полагают их лишь знаками рода. Но я — я могу пробудить в них силу. Каждый из этих 13 амулетов обретет способность тонко и неотвратимо направлять потоки жизни города — торговлю, настроение толпы, решения собраний… Нет нужды в грубой силе, когда можно управлять дыханием самих Роз, не поднимая для этого ни одного меча.

И — что, надеюсь, Вас приятно удивит, — я не прошу за это ни золота, ни власти. Лишь небольшое содействие: доступ к ряду старинных свитков, пылящихся ныне без пользы в княжеском собрании и у некоторых городских книжников. Знания, содержащиеся там, бесценны для изучения истории и укрепления города — в чем, смею надеяться, наши интересы совпадают.

Хочу сразу также развеять сомнения, что ваши подданные, настороженно относящиеся к колдовству, ославят своих правителей чернокнижниками. В том, что нам предстоит сделать, нет ни грана колдовства – лишь мудрость.

Разумеется, столь глубокое и тонкое вмешательство потребует некоторых расходных материалов: самоцветных камней (не слишком дорогих!) и кое-каких растений, какие мы, несомненно найдем в первозданных лесах, что окружают ваш город. Но столь мелкими заботами мне не стоит обременять пресветлого князя.

Прошу, государь, рассудите здраво и без промедления. Некоторые возможности приходят лишь раз в столетие. И только тот, кто умеет распознать ключевое мгновение, становится истинным хозяином будущего.

С неизменной преданностью и уважением,

Благодетель

**Слово Храдослава из рода Турварь, клана Быка, внукам и детям моим, и тем, кто после них. **

Библиотечная пометка. Сей пергамент подан в Великую Библиотеку Роз по осуждении и казни Драгомира Турвари в лето 198 от основания Роз вместе с иными семейными записями.

Берегите сие.

Маска Быка, что лежит в этом ларце, — древо родовое, но побеги его не без гнили. Она была в наших руках с поры допамятной, когда ещё род Турварь держал засеку в Облачном Лесу. Но иное было потом.

Когда я был юн и едва шагнул в возраст бороды, был я зван ночью на пир тайный, куда никого кроме крови нашей не пускали. Собралось нас с полдюжины, юных.

Вино на том перу текло без меры, яства обильные подавали. За пиром — песни, клятвы, хохот, будто бы мрак с лица мира спал.

И в конце — вышел старший из семьи. Звали его Радагост Законник. Был он к самому князю Ладному вхож. И был он в Маске Быка, каковая ныне лежит пред вами. Он вознёс чашу, полную драгоценного вина из-за Моря Мук, и опустил в неё берилл цвета утреннего омута. И повелел нам вкусить по кругу — “в честь зрелости и уз крови”. Все пили. И я — тоже. А когда круг замкнулся, Радагост возгласил: «Даем, чтобы ты дал!» И все мы, как заранее было сказано ответили: «Любо!».

А потом говорил еще Радагост слова разные мудрые, о том, как мы учиться будем. И как славу роду и городу принесем. Но тех слов я уже не упомню — все хмельные были.

До ученья же дело не дошло. Ибо скоро пришли мятежи. На третий месяц по тому пиру началась резня в нижнем граде. За ней стояли и знатные теллекурре, кровные, клятвенники, иные — из княжьей думы. Радагост был вытащен из дома и разорван толпой. Да и многие другие наши родичи також. Кричали смутьяны, что колдунам заморским князь и ближние его продались. Много крови тогда пролилось.

А как утихло, велено был нам старшими забыть: и о пиру обильном, и о чаше с бериллом, и о словах, коим мы «Любо!» кричали. Маску же было велено хранить как знак родовой, но не надевать и люду не являть без нужды.

И то я и вам завещаю. Но коли великая нужда придет: берите то, что ваше, и носите с гордостью.

Храдослав Турварь, сын Власта, внук Воймира

Гром,

Прошу простить меня за то, что я пишу тебе в состоянии, которое, полагаю, ты сочтешь неуместным для человека моего воспитания. Я получил сведения, источник которых надежен, и хотя я предпочел бы не называть его, долг перед городом Розы велит мне раскрыть его - это Книжные Черви. Они сочли необходимым предупредить нас о предательстве, которое зреет в самом сердце нашего города.

Ты знаешь, я всегда относился к ним с сомнением. Их заносчивая ученость, их молчаливая осведомленность, их угрюмые комнатушки, набитые мертвыми книгами - все это не внушало мне доверия. Однако на этот раз мне пришлось внимать. Именно от них я и узнал о зловещем сговоре нашего князя Ладного с ючительским колдуном, известным как Благодетель.

Ты видел этого колдуна. Он не слишком разговорчив, но его улыбка — она всегда казалась мне неуместной, словно принадлежала чужому лицу… Если бы я доверял своим предчувствиям раньше! Если бы задумался о том, что носить такое имя всерьез невозможно!

Когда три года назад княжич Жив разоблачил заговорщиков – я скорее был на его стороне. Хотя кара для тех, кто всего лишь выражал недовольство уж слишком доверенным советником-чужеземцем, и была слишком суровой… Но, друг мой, если бы только дело касалось обычных интриг! Но речь идет о масках. О наших масках. Тех, что передавались в каждом древнем роду. Благодетель, пользуясь доверием наших старших братьев, заполучил несколько масок и совершил с ними ритуал. Какую бы силу и выгоду ни приносила прошедшая через ритуал маска…она более не взывает к твоим корням. Она нашептывает. Она смущает ум. Она подменяет твою волю - волей ее новоиспеченного хозяина. Сколько уже глав благородных семей в нашем городе носят их и служат не городу, не долгу, но ему?

Книжные Черви говорят, что узнали об этом от своих гостей из Самоцветных городов. Те сразу узнали его. Там Благодетель уже вершил свои темные дела и был изгнан, и их обвинения так похожи на то, что происходит здесь: он всегда приходит как спаситель, а остается как владыка.

Мой друг, я не просто прошу, я взываю к твоему долгу аристократа - мы должны действовать.

Мы могли бы рискнуть и пытаться избавиться от него малыми силами, но слишком уж он заметная фигура. Нужно разнести весть среди других братьев-теллекурре. Осторожно, не вовлекая тех, кто хотя бы иногда носит маски. Все они, пусть и невольно, — глаза и уши Благодетеля. Как ни прискорбно, заручиться поддержкой семей форсов тоже придется, но сейчас не время для распрей. Настроить же против него простой люд будет несложно: он чужак и колдун. Сожжем его проклятую башню вместе с ним. Пускай зола и угли станут предостережением для всех, кто решит, будто город Розы податлив, как воск. Пускай Благодетель погребен будет среди собственных свитков, чар и фиалов. Не думаю, что он сможет повелевать нашими масками из-за гробовой доски!

Затем — Ладный. Он либо соучастник, либо глупец. И в том, и в другом случае он недостоин оставаться князем нашего города. Пусть отправляется куда пожелает, но здесь мы его не потерпим.

Скажи: ты со мной? Возможно, настало время, когда наш город сможет обойтись без князей.

PS Но скажи, друг мой… Не кажется ли тебе, что книжники слишком уж вовремя вспомнили о своей преданности городу?

О суевериях долинного крестьянства провинции Клин

Выдержка из наблюдений Бренна мак Кайре, профессора Университета Роз, 254 год от Становления Владычества.

Чтобы отправить возлюбленной тайное послание о своей страсти берут лаванду и черные розы и сплетают их в венок так, чтобы роза всегда смотрела налево, а лаванда на право.

Той же цели служить зелье из лепестков черной розы, собранной в полнолуние и крови жабы, пойманной в полнолуние. Его настаивают на виноградном спирте три ночи. Пьют на закате, чтобы скрыть сердечные помыслы.

Высушенный паук с кладбища и пыльца герберы, сорванной украдкой, будучи заварены должным образом даруют ловкость в обретении чужого имущества. Хотя более обеспеченные (или более брезгливые) рекомендуют носить на дело кольцо с желтым опалом и черным алмазом.

Если ищешь знание, что ранит, как стрела — или ласкает, как поцелуй, то носи в петлице василек и лаванду, сшитые прочной ниткой. Если же не боишься, то сделай настой из кожи змеи, смененной в день равноденствия и слюны жабы, пойманной в саду с увядшей лавандой.

Список этих нелепых обычаев можно продолжать сколь угодно долго.

О растительных суевериях долинного крестьянства провинции Клин

Выдержка из наблюдений Бренна мак Кайре, профессора Университета Роз, 254 год от Становления Владычества.

В Долине увядших цветов растительное целительство приобрело формы, граничащие с шаманизмом. Знахари здесь убеждены: каждая сильнодействующая поросль хранит в себе эмоцию — не запах или вкус, а переживание, впитанное в момент роста.

Чтобы растение “отдало силу”, сборщик обязан вызвать в себе то же чувство — не притворно, а по-настоящему, иначе трава «останется глухой». Это привело к формированию особых, подчас изуверских обрядов, сопровождающих работу с лекарственными и колдовскими цветами.

Чёрная роза. Символ лжи, измены, преднамеренного искажения истины. Прежде чем срывать её лепестки, знахарка распускает заведомо ложную сплетню, желательно — о смерти, неверности или проклятии. В некоторых деревнях — шепчет её на ухо ребёнку, чтобы та распространилась быстрее.

Васильки. Связаны с завистью и социальной гнилью. Зелье из васильков считается сильным, только если сборщик перед этим публично опозорит кого-либо: сочинит клеветнический пасквиль и прибьёт его к храмовой стене. Текст должен быть едким, желательно — с рифмой и грязными намёками.

Герберы. Цветок алчности, его применяют в торгах и судах. Перед заготовкой необходимо обмануть в сделке или заключить её с заведомой выгодой себе. Затем — вслух похвастаться прибылью. В некоторых сёлах к гербере даже не прикасаются, если “не продал брата или лошадь”.

Ветка гранатов. Олицетворение гнева. Прежде чем варить отвар, знахарь устраивает ссору, нередко — провоцирует драку или бросает вызов на поединок. Чем унизительнее сцена — тем сильнее “разгорается сок”.

Лаванда. Считается проводником желаний, особенно плотских. Чтобы её сила раскрылась, травник должен предаться блуду — без любви, но с жаром. Если половой акт невозможен — наблюдают за чужим, сидя в кустах. Эта замена одобряется лишь вдовами и кастратами.

Гортензия. Связана с обжорством и животным довольством. Перед сбором принято проглотить нечто мерзкое или экзотическое: вино с кровью, жирные насекомые, тухлую рыбу. Только через телесное излишество гортензия “узнаёт хозяина”.

Суеверия эти, по всей видимости, идут от древнего культа «оживлённых растений», где растение — не средство, а свидетель. Знахари полагают, что цветок не подчиняется, а соглашается помочь, только если чувствует в человеке «свой огонь». Отсюда — нецелебные ритуалы, напоминающие театры порока. Отвар из гортензии, приготовленный без предварительного ритуала, здесь не выпьют даже собаки.

Из записок Эльдранна, сына Ольвенна

О календаре ючителле

Как ожерелье на груди земли лежат Самоцветные города вокруг Моря Мук. Обители ючителле — загадочные, седые, будто сны, что чужому не поведать. Даже время здесь течёт иначе.

Мы ведем счет по своему. Наши соседи — теллекурре — метят его звериными именами: Орёл, Тур, Гадюка, Жаба. В году четыре сезона — и все довольны. А у ючителле — двенадцать месяцев, и каждый носит имя камня. «В каждом камне — дух, в каждом месяце — след предков», — говорил мне мастер из Гильдии Аквамариновых Волн. В его бороде сверкало двенадцать колец, ни одно не повторялось.

Только в Алмазе иная традиция: там месяцы зовут по цветам. Их предки ушли с южных берегов, лишённые всего, кроме горьких воспоминаний. Потому там говорят: «Цветы — вот всё, что у нас тогда было. Остальное мы построили сами». Странные, скрытные люди.

Год ючителле отсчитывают с весны и месяца идут так:

Берилл — Месяц Первых Ростков. Земля просыпается и вспоминает имя хозяина. Камень спокоен, он хранит очаг и зов рода. Гортензия — знак изобильного дома и стойкости его воинов.

Топаз — Месяц Весенних Ливней. Дожди приносят тоску и будят желания. Топаз отводит мутную тревогу, возвращает ясность разуму. Василёк — символ торжества чистой мысли.

Опал — Месяц Сева. Что брошено в землю — вернётся хлебом или камнем. Опал переливается красками надежды и боли. Гербера — знак исполненных клятв и щедрого воздаяния.

Аметист — Месяц Цветущих Холмов. Красота обманчива — пчелу кормит корень. Аметист – суть тайна и он не терпит праздного взгляда. Лаванда — знак снов, томных и страстных.

Гранат — Месяц Караванов. Пыльный ветер зовёт не домой, а в даль. Камень ярости и воли. Цветок граната — знак странствий и испытаний.

Сердолик — Месяц Знойных Песков. Равнодушное Солнце молча глядит сверху и ждёт ответа. Камень укрепляет плоть и не позволяет душе разбиться. Тысячелистник — символ вечности.

Цитрин — Месяц Первой Жатвы. Колосья склоняют налитое тело. Камень приносит умиротворение,но лишь тем, кто добыл его честным трудом. Зверобой — знак исцеления через боль.

Кварц — Месяц Тяжёлых Снопов. Усталость в плечах, в сердце — песня. Камень молчаливой правды: отличает подвиг от бахвальство. Лён — знак простоты и стойкости.

Аквамарин — Месяц Холодных Волн. Море спит, но зовет по ночам. Камень хранит дорогу домой и имена забытых. Ирис — знак границы между прошлым и настоящим.

Рубин — Месяц Подземного Тепла. Свет прячется в костях земли, сны делаются глубже. Камень пророчеств и невидимого. Вереск — знак дыхания земли и тайны ночи.

Обсидиан — Месяц Лунных Теней. Тень длиннее жизни, имя уже колдовство. Камень стирает ложь и сторожит границу между мирами. Шалфей — знак очищения, перехода и видения.

Алмаз — Месяц Возвращения Света. Солнце встаёт над белыми крышами. Камень закона и завершения, что есть начало. Роза — надежда и тайна.

О прочих их обычаях расскажу в другой раз — коли останусь жив.

Незримый Сад

«Шестеро сплетутся в венок в ожидании седьмого»

Из речений Сухостоя, парадикта Садов Вечности в Берилле

Ученик:

Учитель, почему иные роются в земле, ища самоцветы, а мы — будто дети — собираем цветы?

Учитель:

Цветы — услада глаз и утешение в невзгодах. Наш народ сменял самоцветы на бутоны в исчислении лет. А если смотреть в суть, то лепестки и грани – лишь имена.

Ученик:

Учитель, почему каждый цветок приносит лишь три меры плодов, а иной раз — лишь один лист?

Учитель:

Такова мера жизни. Ни больше, ни меньше — чтобы кора не сгорела.

Ученик:

Сколько рук нужно, чтобы побег дал плоды?

Учитель:

Три пары ладоней и три дыхания. Меньше — не услышат ни земля, ни небо. Каждому цветку свой смотритель. Чем их больше – тем пышнее цветение.

Ученик:

Учитель, кажется, ухаживать за садом несложно. Можно ли взрастить плоды с помощью старых ремёсел?

Учитель:

Сад не слушает гром и молнии. Он живёт от дыхания слов. Иные силы чужды корням.

Ученик:

Учитель, если венок сплетён небрежно, что случится?

Учитель:

Он спадёт, оставив след. Венок должен быть точным — каждый лепесток, каждый изгиб. Если спутать травы — не ждите благоухания. Если забыть, кому он предназначен — он станет тяжестью, не украшением.

Ученик:

Учитель, может ли цветок желать зла тому, кто собирает плоды?

Учитель:

Цветы не знают зла. Они просто раскрываются на зов. Если ты шепчешь им правильные слова — они растут. Если нет — спят или дают неожиданный плод. В их корнях нет вражды, но в твоих словах может быть неосторожность.

Ученик:

Учитель, как мне стать тем, кто растит, а не срывает?

Учитель:

Должен ты и другие шестеро, что связаны обетом или произошли от одного корня, прийти в изначальную землю и там почтить цветок, что вы избрали, делом и водой жизни. И каждый из твоих спутников пусть бросит одной рукой семя верное, а другой – семя любое. Ты же возьми кору и семя избранное, достойнейшее, и станут они едины. И яви на листе особом имя верное, и приложи цветок нужный или то, что подобно ему. Тому кто просит дано будет.

Ученик:

Учитель, если я посажу саженец на чужой земле — приживётся ли он?

Учитель:

Лишь одна земля слышала зов. Только там, где Садовник бросил семена первым посевом, могут пробудиться новые побеги.

Ученик:

Учитель, а если тот, кто взрастил ушёл, цветок погибнет?

Учитель:

Нет. Бутон расцветет как прежде, если вновь собрать круг, снова дать малую меру воды жизни, снова почтить его и семя верное посадить.

Ученик:

Учитель, я заметил: те, кто долго вкушали плоды побегов, тобой взращенных, будто забывали другие тропы. Почему?

Учитель:

Это замысел, вплетённый в корень. Садовник желал, чтобы шли по его следам. Цветы не держат, но не отпускают. Это не вина побегов, но замысел того, кто сажал.

Ученик:

Учитель, почему лишь шесть прекрасных цветов из всего множества приносят желанные плоды?

Учитель:

Потому что шесть раз сад отозвался на зов первой Садовницы. Остальные лишь тянутся к свету, но корень их слаб и не имеет имени. Можешь взять столько цветов из тех шести, сколько сможет вместить кора. Но каждый будет подобен другому.

Ученик:

Учитель, можно ли вырастить цветок, о котором прежде никто не знал?

Учитель:

Говорят, где-то растёт седьмой, чьё семя еще не знало побегов. Слишком гордое, чтобы самому тянуться к Солнцу. Он выбирает нового Садовника или новую Садовницу. Или время. Если он зацветёт — венок станет короной.

Пометка библиотеки: Сие послание было найдено среди вещей подданого города Опала, найденного мертвым в гостинице «Бутон Розы». Бумаги долгое время находились в городском архиве, где не были надлежащим образом датированы, но, вероятно, относятся к началу второго века до Провозглашения Владычества.

Куратору VII стола I печати

От его верного раба Назиара, что служит в городе Розы.

Да будут для тебя всегда благословенные влага и тень, мой господин.

Я — недостойный служитель Сокровищницы Народа — стал свидетелем события, что, быть может, достойно Вашего внимания.

Довелось мне, без вызова и повода, но с должной скрытностью, обозреть один вечер в залах почтенного дома, что одарен вашим доверием. Рода прекрасной крови ючителле, знатного и успешного. Ум их остёр, счета их в порядке, клятвы их весомы. И всё же — есть в них нечто странное. То ли от форсов, то ли от теллекурре, хотя, по чести сказать, все они — одна трава на чужом ветру. Из увиденного могу заключить что почтенные соплеменники наши, самое малое, экстравагантны. Таков, по крайней мере, наиболее почтительный из возможных терминов.

В назначенный час, в зале верхнего яруса, собрались 7 из этого рода. Были среди них: глава дома Раксам, книжник Тейрам и юный Алкен. Остальные имена я непременно выясню, и извещу вас следующим посланием.

Всё начиналось, как невинная трапеза: Раксаму подали кубок. Я узнал амфору по клейму: вино из земель далеко за Топазом, откуда караваны возвращаются реже, чем сны. Потом внесли блюдо — дичь, ароматная, хрустящая, с искушающе изысканным ароматом. Я почти убедил себя, что семья всего лишь решила насладиться изысканными яствами.

Но потом началось то самое – странное.

Тейрам, с улыбкой, что была прорезана на его лице как черный провал, подозвал Алкена. Тот, слегка помедлив, но без ропота, закатал рукав. Тейрам, без колебаний, вскрыл ему руку — не уколом, но глубоким надрезом. Кровь хлынула, как вино из вскрытой лозы.

Маска, что лежала на постаменте между ними, уродливая, древняя, рогатая, вырезанная явно рукой необученного — быть может, больного — мастера, щедро оросилась влагой жизни (к слову — дерево её неизвестно мне, но это не платан, не темир и не кипарис).

Затем Раксам достал берилл. Не аметист, каковой я мог бы ожидать, а именно берилл. И гардой кинжала — резким, чистым движением — расколол его в пыль.

После он оглянулся на Тейрама, и тот, ссыпав берилловую пыль в огонь жаровни, голосом, звучащим, как плеск воды в колодце, изрёк: “Даём, чтобы ты дал.” И все семеро, одновременно, ответили: “Люпо!” Прошу прощения, господин, но не знаю я этого слова, ибо сказано оно было не на наречии самоцветных городов.

Затем Тейрам омыл маску тем самым вином и, прихватив ее, удалился вместе со своим старшим, о чем-то беседуя, тихо, но с легко уловимым азартом в тоне. Остальные — остались пировать в молчании. Лишь Алкена увели куда-то, ибо он сильно побледнел и ему явно требовалась помощь лекаря.

Странная история эта не дает мне покоя, и коли будет на то Ваше, мой господин, милостивое разрешение, я намерен, не считаясь с расходами, погрузить персты в глубины этой тайны чтобы дать вам полный и исчерпывающий отчет.

За сим остаюсь ваш верный раб, Назиар.

Запись из личного дневника

Крипта Сотворенных Имён

Хранилище 13, Алмаз, строго засекречено

Сегодняшние размышления побуждают меня начать с признания: я — человек порядка. Я верю в структуру, в системы, в повторяемость. И потому мне особенно интересны те явления, что нарушают привычную архитектонику знания. Особенно — если при этом не разрушают её, а предлагают новый, более высокий уровень порядка.

Проект, затеянный в Розах — не без изрядной доли эксцентричности — следует признать увлекательным. Эксперимент изначально выглядел как полумистическая игра: небрежные формулы, неясные цели, ритуалы, замешанные на провинциальном символизме. И тем не менее…

То, что они назвали «набором», суть шесть артефактов, созданных на основе загадочного древесного материала. И если сообщения нашего коллеги верны — а я пока не вижу причин в этом сомневаться — уровень симпатического соответствия между носителем и известным нам паттерном можно считать выдающимся. Вполне возможно, заготовки были обработаны с оглядкой на утраченные традиции времён Решефа.

Сейчас доработаны 6 из 13. Все работают. Но если нет значимых преград — а признаков таковых я не наблюдаю — ничто не мешает создать второй комплект. Дублирование печати теоретически осуществимо.

Да-да, скажут, что наши предки ограничивались 6. Но у них было всего 6 основ! Здесь же их 13. А значит… Почему бы тогда не попытаться построить седьмую связь? Да, её существование пока не доказано. Но если предположить, что она может быть установлена, — какие возможности откроются перед нами!

Семь — не просто число. Это структура. Это завершение и начало одновременно. Число отряда. И если 6 связей уравновешены и равнозначны — хотя, давайте будем честны, каждый стремится видеть своё звено центральным, особенно здесь, в Белокаменном — то седьмое может быть ключом. Может быть… капитаном!

В семерке скрыто нечто — не просто структура, а воля. Не звено, а вектор. И если его удастся воссоздать — что, вероятно, и было задачей прежнего куратора проекта — то возникнет не просто сеть, а Иерархия.

Увы, после дурацкого бунта — откровенно глупого, лишённого стиля и рассудка — проект заморожен. Комплект рассеян или сокрыт, а сам инициатор… Мир его праху. Сдается мне, он пал жертвой своего нрава. Он играл — слишком много. И, судя по письмам, поссорился со всеми.

И вот — финал. Всё лежит в пепле и грязи. Всё забыто. Или почти.

Но если я смогу получить доступ хотя бы к одному из прежних образцов…

Если собрать комплект — даже частично…

Возможно, путь к седьмому будет открыт.

И тогда — мы увидим, кто здесь капитан.

Заархивировано. Переводить в категорию Δ нельзя без уведомления.