Когда-то был лишь Отец и его Брат, рожденные, чтобы однажды встретиться. Но до встречи той было еще далеко, и родил отец Тринадцать Зверей, чтобы населяли они тринадцать ветвей Отца и наделил их своими силами. Восхваляли они Отца своего и длилось так долго. Сказал ему тогда Брат, глядя на них:

- Сотворил ты Зверей, но не они приблизят нашу встречу.

Согласился с ним Отец и сотворил тогда Человека, чтобы жил он меж ветвей, а Звери защищали его и оберегали.

Однажды, сидел Человек, скованный тяжкими думами, так как желал он большего, чем было дано ему.

Подошли к нему Звери и сказали:

- Больно нам видеть твою скорбь. Проси чего желаешь — и будет тебе.

Подумал человек и сказал:

- Хочу быть крепким, как сама тайга.

И ответил Лось:

— Возьми мою упрямую силу — не сломить тебя бурям.

— Хочу мчаться быстрее самой быстрой стрелы.

И молвил Конь:

— Беги, как степной ветер, и не знай усталости.

— Хочу вести свой народ сквозь тьму.

И оскалился Волк:

— Будь хитёр и жесток, когда нужно, — и никто не свернёт твой путь.

— Хочу говорить так, чтобы слушали.

И прыснула Белка:

—Пусть слова твои станут загадкой и правдой.

— Хочу сражаться до последнего вздоха.

И проревел Кабан:

— Яростный дух мой будет в твоём копье.

— Хочу знать яд и исцеление.

И прошипела Змея:

— Тайны земли откроются тебе.

— Хочу видеть сквозь время.

И хрипло рассмеялась Сова:

— Безумие дам тебе — а там уж сам разбирайся.

— Хочу, чтобы мне верили.

И лукавая морда Лиса шепнула в ухо:

— Научись лгать так, чтобы ложь становилась желанной правдой.

— Хочу вести других выше гор.

И взмыл Орел:

— Крылья мои будут твоими — лети высоко, но не забывай, где твоё гнездо.

— Хочу трудиться, не зная устали.

И проворчал Бык:

— Спина твоя согнётся, но не сломается — паши, пока есть земля.

— Хочу быть малым, но опасным.

И фыркнул Ёж:

— Колючки мои — твои. Пусть смеются, пока не уколются.

— Хочу плести сети, как паутину.

И прошептал Паук:

— Судеб нити в твоих руках… но помни: однажды и ты запутаешься.

— Хочу помнить то, что забыли другие.

И булькнула Жаба:

— Глотни болотной мглы… если осмелишься.

И получив последний дар, человек встал и ушёл, чтобы покинуть Отца

Тогда Сова повернула голову и сказала остальным:

— Теперь, когда он имеет всё, мне страшно.

Конь заржал:

— Он обрёл силу и мудрость — зачем ему теперь грустить?

Но Сова покачала клювом:

— Нет. Я видела в нём пустоту. Ненасытную жадность! Она — причина его печали. Она заставляет его желать ещё. Он будет брать и брать, пока однажды Отец не скажет:

— Меня больше нет. Мне нечего тебе дать.

И звери замолчали, потому что знали — Сова редко ошибается.

Часть сохранившихся записей

Брату Волнушке,

Ты был прав, мой брат! В глухих запасниках Библиотеки, между пыльными фолиантами о забытых культах и счетами давно почивших торговцев, мне удалось отыскать кое-что любопытное. Это несколько текстов о Ликах, не только тех, что носит Шипастый Торг, но и других, менее известных. Как ты знаешь, числом их не более тринадцати.

Среди текстов попалась пара свитков с описанием ритуалов, фрагменты текстов о создании Ликов и один особенно интересный – непереведённый манускрипт на прото-теллекуррском с их описанием. Читается с трудом, но кое-что удалось разобрать. Судя по всему, эти лики были сделаны из дерева или иного материала, очень на него похожего. Кажется, они изображали звериные или птичьи морды, а, может, вообще насекомых, в этом месте сложно разобрать. Моего знания прото-теллекуррского явно не хватает. Вроде бы они украшены тремя цветами - красным, белым и чёрным. Узоры напоминают теллекуррские, но с чем-то таким…. И бубенцы - железные бубенцы, что звенят на ветру.

Попался также трактат о нумерологии теллекурре - не стану утомлять тебя подробностями, но кое-что из него может тебя заинтересовать.

Высылаю тебе копии того, что удалось перевести. Остальное… лучше оставить в покое. Местные не очень одобряют мое стремление сделать с этого трактата список.

P.S. Прилагаю зарисовку одного из узоров. Тебе не кажутся эти знаки чем-то знакомым?

Урсула

Библиотека

Сказание первое: В тени розовых полей

В тени полей, где розы цветут,

Где ветер качает траву на лугу,

Где мудрое древо память хранит,

Шла Тростник — чарующий лик.

Как луч рассвета, светла и чиста,

Кичиги внучка, отрада отца.

Звучала флейта в вечерней мгле,

Серебряный голос плыл по земле.

А Журавль, ученик мрачных жрецов,

Ловил её звуки без лишних слов.

Он слушал мелодию, наказы забыв,

И сердце своё навек ей открыл.

Сказание второе: Тёмные замыслы

Двое злодеев во тьме ночей шептали,

Кости бросали, судьбу предрекали:

«Нужен правитель народу другой!

И то не девчонка с флейтой пустой!»

Средь богатых трав принесём её в дар,

Пусть решают боги — хорош ли он так»

Но Журавль услышал их страшный план,

И к Кичиге помчался сквозь ночной туман.

Сказание третье: Гнев седого вождя

Как волк из логова Кичига восстал,

Седые вихри, войско поднял:

«Кто смеет тронуть кровь мою?

Кто обидит любимую внучку мою?»

Мечом рассёк он злой заговор,

Кровь предателей впилась в узор.

А Тростник стояла, дрожа как листок,

Журавль её нежно обнял, сокрыв от забот.

Сказание четвёртое: Свадебный напев

У древа священного в свете луны

Две души навеки любовью полны.

Старуха венки им из трав заплела,

Кичига наставлял их быть вместе всегда:

«Будьте едины, как корень и крона,

Как песня и флейта, как свет и луна.

Правьте народом мудро и добро —

Журавль — его мудрость, она — душа!»

Сказание четвертое: Вечное правление

Десятки лет пролетели стрелой,

Но помнит народ рассказ золотой:

Как Журавль судил справедливо всегда,

Как музыкой возводила Тростник города.

И даже когда они в сон отошли,

Их дух оставался в сердцах всей земли.

Играя в полях у прозрачной реки,

Их дети песни поют до зари.

Эпилог: Сказание, что длится вечно

Теперь, когда розы роняют росу,

А журавли улетают в синюю даль,

Старики говорят: «Посмотрите наверх —

Тростник и Журавль там правят вовек!»

И если прислушаться в тихий рассвет,

Ты вновь услышишь их древний ответ:

«Любовь — это вечность, любовь — это власть,

Кто любит поистине — будет всегда!»

Данный текст удалось атрибутировать 560 гг. до С.В. Автор неизвестен.

Дым от свечи колеблется над пергаментом, а я, своей дрожащей от возраста рукой, пытаюсь восстановить нить рода, что началась с Кичиги и Гвендолин, — с их брака, скрепленного кровью Тревора, ее отца, и Фелана, ее деда.

Великий князь Кичига, тот самый, что привел 13 племен Теллекурре в провинцию Клин и сначала мечом, а потом смелостью взял здесь землю, женившись на княжне форсов Гвендолин, дал миру трёх сыновей — Буревеста, Лихомира и Быстроножку. Трое наследников, три разных пути, три судьбы, переплетённые с историей наших земель… Буревест — первый и самый яростный. Говорят, когда он рождался, в небе три дня кружили вороны, предвещая бурю. Он вырос воином, чья слава гремела громче, чем щиты в битве. Но судьба распорядилась жестоко — из всех его детей до взрослого возраста дожила лишь одна дочь, Тростник.

Ах, Тростник… Её имя до сих пор шепчут девы, прося у прабабки совета и помощи, когда заплетают косы. Она вышла замуж не по страсти, а по долгу — за сына союзного князя с южных земель. Брак был долгим, но холодным, как зимний рассвет. Пять дочерей родила она, пять продолжений рода, но ни одного сына. Все сыновья рождались мертвыми. Старшие женщины в Розах кивают, когда об этом говорят — мол, такова была воля Мокоши. А другие качают головой - дескать, надо было по сердцу делать, брать себе Журавля. Но то уже дело прошлое. Старая княгиня Тростник достаточно сделала для своего народа, чтобы я не судачил о ней, как бабка у печки.

У дочерей Тростника были мужья, ни одна из них не покинула старых родовых земель за рекой, завоеванных их прадедом. Все остались и дали сыновей, что продолжили род Кичига, что остался там править.

Лихомир, сын Кичиги, отказался от княжеского титула, когда услышал зов богини. Он сменил имя вместе с судьбой, став жрецом. Не стану марать бумагу тем именем, что он принял. Храмы умолкли той ночью по его вине, так что и я не нарушу молчания.

А Быстроножка… Быстро пришел он в мир и так же быстро ушел. Он умер молодым, но успел оставить сына, а тот — своего наследника. И вот он, самый неожиданный плод на этом древе — князь Роз Ладный, прозванный так, как говорит он сам, за умение ладить даже с теми, кто ненавидел весь род Кичиги, а злые языки говорят — лишь за прекрасную внешность. Сейчас он и правит в Розах, и пусть долго длятся дни и ночи славного правителя. Говорят, что скоро он отправится в поход, чтобы заложить новую крепость для защиты южных земель. Впрочем, те же злые языки говорят, что уже нажил он себе достаточно врагов, и поедет туда не по своей воле, а чтобы не пасть от руки недругов…

Пергамент заканчивается, а история — нет. Ибо покуда в садах цветут розы, а в храме горят свечи, эта земля живёт. Пусть и не всегда так, как мечтал первый из ее правителей.

Отправитель: Лиам МакРуан из отряда Антиквары, Курганье

Получатель: Кевин МакАртур из Роз с Шипастого Торга

518 г. после С.В.

Дорогой друг,

я закончил с тем заказом, который ты мне передал. Скажу тебе так - собачья работа разбираться в этим теллекурским антиквариатом.

За ту сумму, которую мне заплатили в госпожинках я еще и не то готов разыскать. Но, представь себе, эти безумцы носятся со своими деревяшками уже 2,5 тысячи лет, Кевин. 2,5 тысячи лет! И таскаются с ними по всем известным землям, докучая нормальным людям. Удивляюсь, почему они до сих пор не свалили в свой Облачный Лес или еще дальше, чтобы вернуться к естественной среде обитания - мудрые беседы с животными, поклонение колесу и жизнь в землянках или на их обожаемых деревьях.

Когда будешь сдавать заказ, то вырежи это, потому что сейчас я перейду к отчету по заказу. Итак, моей задачей было установить актуальное местоположение Тринадцати Ликов, реликвий народа Теллекурре. Я воспользовался своими контактами, библиотекой, связями и установил следующее:

1. Лик Лося - Шипастый Торг квартала Роза

2. Лик Коня - Шипастый Торг квартала Комар

3. Лик Лиса - Шипастый Торг квартала Ловушка

4. Лик Ежа - Шипастый Торг квартала Кости

5. Лик Волка - клан Кичига в квартале Ловушка

6. Лик Белки - предположительно находится в Руинах Обсерватории. Мне не удалось проследить его историю за последние 100 лет, но я обнаружил заметку о путешественнике, который отправлялся за ней в Руины Обсерватории.

7. Лик Кабана - по моей информации ее видели в Форсберге, она переходила из рук в руки, но конкретное местоположение установить не удалось.

8. Лик Змеи - до недавнего времени находился в семье Сомбре квартала Роза, но после постигшего их несчастья - достоверно неизвестно. Предположу, что был продан кому-то как антиквариат, которым он и является.

9. Лик Совы - мне удалось установить, что Лик видели где-то в квартале Ловушка

10. Лик Орла - крайний раз его видели во время разрушения Сумрака. Учитывая все факты, историю и актуальную ситуацию вероятнее всего Лик лежит где-то недалеко от его саркофага здесь, в Курганье.

11. Лик Быка - семья Конелли в квартале Роза

12. Лик Паука - “Вороново крыло” в квартале Роза

13. Лик Жабы - семья Джойзо в квартале Роза

На этом я завершаю свой отчет.

Если пришлешь достаточно госпожинок (если что, я и властелинки, и розочки принимаю), то я наткнулся на кучу ссылок по этой теме в Великой Библиотеке и по своим знакомым. Могу сделать справку.

Счастливого оставаться,

твой друг, Лиам

Отправитель: Кевин МакАртур из Роз с Шипастого Торга

Получатель: Лиам МакРуан из отряда Антиквары, Курганье

518 г. после С.В.

Кевин, здравствуй!

Я получил твой отчет. Прочитав его я тоже заинтересовался, чей же это заказ. Пишу тебе и меня трясет. Это заказ мертвеца. Какой-то… Кукушка оставил на Шипастом Торге Роз заказ в 407 году! Заплатил самоцветами, чтобы он был запущен в дело в этом году, Лиам! Я первый раз с таким сталкиваюсь.

Тут еще примечание, что по составлению отчета по Ликам я должен распространить его так, чтобы о нем узнали многие. Даже отдельная сумма под этого заложена.

Воистину, год Кометы.

Пусть наши боги не оставят нас, Лиам.

Твой друг, Кевин.

Записано летописцем Любомиром из Облачного Леса со слов законника Вереска

Для своих учеников и детей я хочу оставить полное собрание ритуалов, соблюдая которые, внимательный и мудрый человек, чтящий Мировое Древо и богов, может верно обойтись с Ликами. Правильно все действа с ним проводить около священного древа, так как Древо было их истоком, и когда-нибудь они вернуться к своему отцу, как и люди. Но если нет такой возможности, или взять Лик вы хотите левой рукой, то можно и там, где получится.

Ты не пугайся, что записано просто - это от того, что я знаю, что читать меня могут те, кто не ведают старых законов. Поэтому и пишу так, чтобы каждый мог понять и уяснить, а потом верно сделать.

Верно еще и следующее: можно прийти в место, где люди заключают договоры с людьми и с богами. Зовется оно Шипастым Торгом. И там можно, записав на прочную бумагу, сделать то, что правой рукой можно сделать. Так как что от одного корня пошло, то и далее любо будет.

Что еще важно знать, что один отряд может верно держать не более одного Лика. Как это заведено было, когда у одного племени был один свой Лик.

Путь правой руки

Как верно передать Лик от одного отряда к другому

Для того, чтобы без боя, полюбовно и дружески один отряд передал священный Лик другому, нужно, чтобы встретились их главные или их летописцы или те, кто их замещают.

Надлежит им сделать подношения перед древом, которые порадуют того, кто смотрит на них с этого Лика.

Затем надлежит произнести не менее 37 имен о том, кто смотрит с этого Лика. Так, Лося следует назвать “сохатым”, а Сову “востроглазой”, но не называя напрямую.

При этом можно и нужно съесть принесенные подношения - не должна пища лежать на земле, а Лик будет не в обиде.

Когда все имена произнесены, а подношения съедены, то Лик перейдет от одного отряда к другому гладко, без обид и негодования.

Путь левой руки

Как силой забрать Лик у другого

Может сие случиться где получится. Место для того священное выбирать не надо. Особое оно будет иначе.

Приведите туда человека, который Лик в руках сейчас держит, на плече или на голове носит. Постройте там убежище простое, но понятное для того, кто смотрит с того Лика: шалаш или гнездо, что лучше подходит.

Пролейте кровь до последней капли, чтобы жизнь ушла из человека с Ликом, да чтобы кровник никакой его не спас. Чем лютее убьете, тем оно лучше будет для дела вашего злокозненного.

Затем надлежит произнести не менее 37 имен о том, кто смотрит с этого Лика. Так, Лося следует назвать “сохатым”, а Сову “востроглазой”, но не называя напрямую.

Обойти убежище надо три раза против часовой стрелки.

Ну и все на этом, Лик к тем переходит, кто жертву принес.

О самом древнем и сложном ритуале - избрании Великого Князя - читайте в следующем моем свитке.

О священных деревьях и способах их укрепления

То, что записано здесь, я собрал после многих лет изучения обычаев северных княжеств, бесед с жрецами и наблюдений за обрядами, проводимыми в рощах запретных.

В землях наших издревле почитаются деревья, что растут в особых местах - близ капищ, на холмах княжеских или в глубинах лесов, куда не ступает нога простого человека. Старейшины шепчут, что нынешние деревья - лишь тени великих исполинов, что стояли здесь до прихода людей. Те древние древа, говорят, были столь высоки, что верхушки их терялись в облаках, а корни уходили так глубоко, что достигали самого сердца мира. Хоть исполины те пали в битвах богов или от времени - кто знает? - сила их не исчезла. Она перешла в их потомков, ибо душа древесная, в отличие от человеческой, не умирает, но перетекает от прародителя к отпрыску, как река, что меняет русло, но не иссякает.

Многие владыки и воины искали способы привязать к себе силу священных деревьев. Одни добивались успеха, другие гибли в муках, ибо дерево - не раб, и если почует жадность или глупость, ответит гневом.

Наиболее известный способ - принесение жертвы. Но не всякая кровь годится. Князья жертвовали родичей или пленников знатного рода, ибо чем ближе кровь жертвы к крови жертвователя, тем крепче связь. Говорят, в старину были такие, что приносили в жертву самих себя, дабы дух их навеки слился с деревом. Слушал я и про иной путь, хотя сам в него не верю: не убивать, но давать дереву пить кровь по капле, месяц за месяцем. Так делают некоторые колдуны, и дерево их узнает хозяина даже спустя годы.

Некоторые жрецы утверждают, что если назвать дерево истинным именем, оно станет послушным, как человек. Но как узнать имя, мне неведомо. Слышал я и иное. Некоторые жрецы говорят, что дерево без имени - как воин без меча: оно страдает. А если дать ему прозвище, что отразит его суть, оно воспрянет.

Один мудрец говорил мне, что у каждого дерева есть рана - но не просто память о потерянной ветви или о молнии, что опалила его когда-то. Они помнят о чем-то, что случилось рядом с ними и ранило их дух. Есть предание о князе, что десять лет поливал корни своего дерева слезами, ибо знал, что оно тоскует по своему прошлому хозяину. И когда десять лет миновали, дерево даровало ему видения прошлого.

Деревья, как и люди, ценят то, что по нраву их роду. А что любят растения? То может быть вода, но не простая, а необычная: из дальних источников, талая с горных вершин, дождевая, собранная в грозу… Один мудрец с Шипастого торга возил воду заморскую своему дереву, и оно росло не по дням, а по часам, хоть потом и пало в огне погрома. Как и всякое дерево, может быть полезно порой прививать его от других священных деревьев. Некоторые верят, что если читать дереву свитки или шептать ему истории о великих древах прошлого, оно станет сильнее, дабы не уступить им.

Любят древа песни и пляски вокруг. Чтобы огонь рядом горел, грел корни, но не слишком близко, чтобы опалить листву. Когда девушки красивые на его ветви ленточки вешают. Странно это, но принимают священные деревья и самоцветы. Не знаю почему так, где общее между древом и камнем, но способно дерево вобрать в себя самоцвет и забрать его силу. Но какой из них что даст - только на своем опыте надо выяснять.

Не всякое дерево достойно усиления. Есть такие, что уже сгнили внутри, и попытка наделить их силой лишь разбудит зло, дремавшее в их сердцевине. Также опасно брать силу у дерева, не отдав ничего взамен. Ведь слышал я и о князе, что пытался выжать из своего древа могущество, не совершив ни одного жертвоприношения, и однажды его нашли мертвым - обвитого корнями, что вросли в его плоть.

Многое остается неясным, ибо тайны эти хранят жрецы и князья, редко делясь ими с чужаками. Но если ищешь ты могущества через дерево священное, испробуй эти пути - и, быть может, один из них откроет тебе истину.

Да пребудет сие знание в веках, и да не иссякнет мудрость тех, кто умеет слушать шепот листьев.

Голоса тех, кого нет

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Меня нет. И нет большей части моей крови и племени.

Главное, что мы знаем, что делаем - великий ритуал Крачун. Его старательно забывали. Возможно даже Жабы, вечно любящие повторять, что они-то уж все помнят, забыли о нем. А мы, Белки-Лесовики, не забыли. Мы сохранили его в своих песнях, которые пели только своим детям.

Небеса вновь прочерчены Кометой, календарь провернулся, и пришло время, когда Лесовики могли бы созвать племена - созвать тех теллекурре, что хранят у себя Лики, и даже тех от крови других народов, кто держит их по праву левой или правой руки, чтобы выдвинуть из своего племени великого князя теллекурре. Это могло бы быть наше время. Но мы так не сделаем. Вместо этого мы выбираем Крачун.

Как когда-то четыре Лика отказались от права правления, чтобы блюсти клятвы, и называются сейчас Шипастый Торг, так и мы откажется. Но есть разница в том, как это сделать. Они сделали это потому, что не желали тогда власти, а чаяли защищать и стеречь великую святыню - поэтому они живы. А мы это сделаем так, чтобы принести исцеление - мы желаем избыть Проклятье оппида Ловушка, что касается нашего народа. А еще мы используем свою несбывшуюся власть для того, чтобы в час выбора для народа теллекурре принятое решение стало той песчинкой, что будет подобна горе на весах и определит путь Теллекурре на тысячи лет вперед. Мы расплатимся за это, уступая свое место не ведающим об этом Быкам. Простите нас, братья, за этот тяжкий груз.

Сейчас я смотрю на то, как мой отец снимает со своего лица кожу, чтобы прибить его к Древу в священной роще в Великом Лесу

Знайте, что в самом сердце Великого леса есть алтарь в центре круга из 37 вздыбленных каменных глыб-идолов. Здесь собралось 37 жрецов из нашего племени и их помощники. Еще больше тех, кто пришел помочь им. Все они в звериных масках, часть с рогами. У нас праздник. Сначала мы танцевали, прыгали через костер, водили хороводы и занимались любовью. Так те, что участвуют в ритуале, одаривали друг друга самым ценным, что у них есть - последними мгновениями жизней. А как они пели! Если бы вы только могли услышать их песни, лучшие из тех, что были написаны Первыми Людьми!

Потом 37 участников ритуала упали лицом в грязь и начали биться в поклонах перед Древом. Они принесли клятву верности. Они вынесли ивовые прутья, стебли растений, травы, перья, куски кожи с рисунками, камни с магическими свойствами. Из этого они сплели крепкие путы и начали привязывать друг друга и всех, кто пришел к 37 глыбам, так, чтобы они смотрели на Комету. Они будут говорить, излагать великие истины, пока мой отец, наш князь, станет отдавать себя по лоскутку кожи Древу, возвращая ему ее. А я буду смотреть и записывать, пока смогу, чтобы затем лечь меж мертвых тел, когда моё сердце остановится от ужаса и скорби.

Слушайте же последнюю песню Лесовиков.

Первый наказ о великом князе Властелине и четвертом месяце

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Я начну записывать слова, которые кричат умирающие. Иначе все это будет бессмысленно. Но я знаю, что летописи не горят, и кто-нибудь обязательно прочтет эти слова.

Крики разрозненные, но я уже привык их различать так, чтобы собирать в связные слова, хотя многого и не понимаю. Однако самое важное мне ясно, и этого достаточно.

Они видят, что избыть Проклятье можно тем, что кошмар, сплетенный из чаяний богини, памяти множества людей и гнева, свяжет сильнейшего из магов. Мне страшно подумать о том, что для этого потребуется извлечь его из Курганов, но возможно, так и правильней. Той силы, что была оставлена ею на этой земле, хватит, чтобы удержать нашего проклятого, но великого князя. Но если они говорят об этом, то значит, когда-нибудь подобное станет возможным. Проклятье сложится в проклятье и замкнется на само себя, вся сила его уйдет в него, оставив в покое людей и землю, а Ее долг будет исполнен.

Ритуал должен выглядеть так. Правитель, прозванный Властелином, или его кровь от крови, что он породил, должен быть приведен или принесен к одну из древ Ловушки или к алтарю, что стоит около кургана в ней. Трое должны стоять вокруг него. За спинами их должны гореть огни, так как не спрятаться им от внимания богов и взоров мудрецов. Говоря, каждый из троих должен испить из кубка, наполненного водой из Беловодья, и передавать следующему. Взывать они должны к божественному, а говорить о человеческом: потому что чтобы колдуна силы лишить, надо к его семье, крови и человеческой природе взывать.

Первый из них должен воззвать к Мару, предвестнице великого князя, дать ей зарок о том, что они не свернут с пути и ручаются жизнями, что исполнят задуманное, и сказать, кто была первая жена правителя.

Второй из них должен воззвать к Варуну, покровителю великого князя, и принести ему кровь, чтобы он не гневался за то, что они поднимают руку на правителя, и назвать, как прозывали сестру правителя.

Третий же должен воззвать к Мокоши, обратившись к ней по имени, чтобы она взглянула на них и спеленала правителя своими нитями, убаюкала на своих руках и принесла ему покой.

Есть еще кое-что, о чем пророчествующие кричат и шепчут не совсем понятно, но я запишу. Они говорят о том, что помочь такому ритуалу можно так - когда будет проводиться ритуал, то рядом с тем, кого опутает Мокошь, должна лежать Девушка Четвертый Месяц - так спасутся от одной ошибки в том, что будет сказано. Пока я не разобрался, кто она и почему так. Возможно, я еще успею это понять.

Второй наказ о великом князе Властелине и четвертом месяце

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Их голоса, кричащие истины, накладываются друг на друга, но я много пел хором, так что смогу расслышать в этих безумных песнях то, что необходимо.

Есть иной путь, в котором может помочь тот великий князь, которого называют Властелином.

Вождь сам, по своей воли и принуждения, свободный от пут, может прийти к одному из священных Древ в оппиде Ловушка. Для этого не требуется, как в предыдущем наказе, преодолевать древние охранные чары Курганья. Достаточно если будет он таким, чтобы он мог прийти или вести свои войска. Поют безумцы, что не все в его планах будет складываться, но будут темнеть от крови стены Черного Замка, а значит, и он уже будет ходить по земле. Как только черные семена дадут свои первые всходы, можно будет попросить его о помощи, чтобы завершил он ритуал старого умного мага из Змей. Все уже не так, как было тогда, когда тот считал, но силы Властелина, особой его силы, и только его, хватит на это. Потому как силой он может взять то, что другие не могут.

Если придет он к одному из священных Древ, то следует привести к нему и девушку Четвертый Месяц. Без нее тут будет не обойтись. Вознося хвалы Варуну, как это принято в оппиде, пусть ее пытают, пусть познает она все ужасы войны, что тысячи лет терзают ее мир. И делать это должен лично Властелин, а не кто иной.

Ужас девушки впитается в землю, Мару распахнет свои крылья над оппидом, и сердца будут биться в унисон ее крикам. Так сила и боль превозмогут Проклятье, сломают его, как ребенок ломает тростинку о колено. Пусть сами боги, небеса и даже великая Комета вздрогнут от ужаса содеянного. И пропадет Проклятье оппида Ловушка, как рябь на воде.

Кровавый путь, но прямой и ясный - как крики боли умирающих.

Есть и иное, как в глади озера отраженное. Пусть придет Властелин к священному Древу, соберет вокруг себя людей во множестве, не менее 37. Должен он будет перед ними и Древом встать на колени и повиниться Древу 37 раз. Тогда сила Праотца всколыхнется и исцелит оппид.

Третий наказ о великом князе Властелине и великом князе

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Три пути есть, которыми правитель, спящий в Курганье, может помочь оппиду Ловушка. Трое умирающих пели мне о последнем из них. Пугает он меня, но и влечет тоже, так как, как говорят в роде Каракуртов - сами мы плетем свои пути. А значит и такой путь может быть сплетен.

Пусть соберутся жители оппида Ловушка во множестве и отправятся в Курганье. Или пошлют туда слуг своих и рабов. Не важно, из какого народа они будут. Важно то, что всех их связывает Проклятье, что прочнее паучьей нити. Даже наемные или по зову сердца они могут быть из других мест.

Должны жители оппида силы свои отдать на то, чтобы вернуть Властелина из Курганья. Пусть он будет воскрешен, заметит и признает их усилия. Однако не только это требуется.

Перед священным Древом в присутствии заверителя из Шипастого Торга должен Совет Филидов большинством голосов поклясться перед Варуном и Великим Древом Властелину в верности как правителю, признать его власть над оппидом.

Тогда свой волей и силой, чтобы станет Властелин иметь над оппидом, сможет он изгать Проклятье, лишить его власти, и оно иссякнет. Превзойдет он так то, что является тенью гнева богини, сметет его как пожелтевшие листья.

Но есть и еще один голос, который вплетается в эту песню. Может сделать схожее, но иначе и другой великий князь теллекурре, наново избранный. Но для этого надо будет сделать многое.

Наперво следует, чтобы мудрые люди принесли ему нужные слова. Слова эти должны быть о том старом долге, что лежит на земле оппида, откуда пошел славный город Розы - надо перечислить, в чем же этот тяжкий долг, назвать семь пунктов. Должна быть это просьба о прощении за тот долг.

Второе что сложно, надо будет найти того, кому их надлежит сказать. Сливаются голоса, и тяжело мне среди них разобрать, но будет ходить по землям провинции Клин человек, что должен услышать эти слова. Придется великому князю, что возьмется за этот труд перешагнуть через гордость, склониться, попросить его о прощении и поклястся отдать своего первенца. И если этот человек простит, то и Проклятье будет прощено. Раньше так не могло бы получиться, но благодетельница Мокошь благословляет перемены. О том просил ее один из тех, кто более 500 лет выкликал Властелина как великого князя, чтобы однажды на его место мог прийти другой.

Четвертый наказ о Госпоже и приказе

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

В этой песне поется о том, как через 37 лет после того, как погибнет клан Лесовиков, восстанет из Курганья правительница Империи. В блеске молний восстанет она, но оставит спать своего мужа, заберя себе часть его слуг. Будет она могуча и прекрасна как и прежде, восстановит Империю и заново соберет земли в кулак. Оставит лишь Сумрак лежать в руинах.

Многое она знает о Проклятье оппида Ловушка, так как был у нее хороший учитель. И не просто то знание, а великая мудрость. Госпожа может приказом своим, к которому редко прибегает, и отданному верно, исцелить оппид Ловушка. Придется для этого заслужить ее милости и смочь испросить ее. Лучшим тут делом, что можно для нее сделать, будет недопущение воскрешения Властелина или воскрешение для того, чтобы сразу он был поименован.

Пятый наказ о Госпоже и магии

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Прошлая песня о Госпоже была коротка, и эта не будет длиннее. Так как взывая к ее помощи в этом деле слов длинных не требуется. Сильна ее магия, многие углы она может срезать да подравнять ею. Умеет она заклинать такие силы, которые другие не знают так же хорошо.

Если верно обратиться к Госпоже через ту особую бумагу и письмена, что распространяет она среди приближенных к власти Империи, то Госпожа может рассчитать заново, сколько богатств и крови необходимо пролить, как это однажды уже было сделано. Много кровников тогда лишаться своих жизней, много самоцветов придется отдать земле оппида. А некоторые маги будут выпотрошены на площадях и не вернуться к жизни, так как их кишки будут намотаны на ветки священных Древ. Но будет этого достаточно, чтобы морок отступил, чтобы разжало цепкие пальцы Проклятье и оставило оппид и Розы. Останется лишь великое благословение, что лежит на земле и людях.

Можно исцелиться, если отдать богатства и жизни. Но надо будет ищущим искупления узнать сколько и как - в этом может помочь мудрость Госпожи и ее слуг.

Шестой наказ о Госпоже и Древах Ловушки

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Безумные голоса, пророчествующие под огнем Кометы, три песни спели о Властелине, так и о Госпоже они спели три песни.

Записал я их все, утирая слезы, так как видел я истинную любовь - моя мать пришла помочь моему отцу. Он сильно устал и ослаб, лишившись кожи уже и на ногах. Боль терзает его, и только снадобья помогают не потерять сознания. Увидев это, моя мать, Дарина, подошла к нему. Она обвила любимого руками, поцеловала в висок, где не было уже кожи. Сама она взяла в руки нож и продолжила. И ни одна ее слезинка не упала на мужа, так как солоны слезы, а мать не хотела причинять лишней боли мужу: лишь ту, что положена. А умножать горести не требуется. Так Крачун продолжился в священном безумии.

Два народа почитают Мировое Древо, и два эти народа как кошка с собакой, теллекурре и форсы. Живут они на одной земле в Клину, и сколько раз переходила она из рук в руки, уже и не счесть. Могут они объединиться, чтобы сделать верное, общее дело, так как оба народа живут в оппиде в большом числе.

Необходимо для этого воззвать им к Госпоже, принести ей богатые дары, уговорить ее слуг, чтобы она изыскала и рассказала им большую мудрость о том, как верно растить и украшать два древа - Древо Кичига и Древо Садовников. Слышу я и то, что такое знание может получить новый избранный великий князь, если сделает все верно.

Но почему так, почему именно их - требуется изыскать как тайну. Не могут или не хотят об этом петь те, кто корчится на 37 глыбах-идолах. А может быть, им запрещает Древо в священной роще в Великом Лесу, где мы находимся. Это мне неизвестно. Но надо понять о них больше, чем известно о них многим, и дать то, что делает живым и настоящим все, что существует под светом Кометы, и что есть даже у Камней.

Много мудростей, что тяжки, как горе о потерянной возлюбленной, можно обрести на этом пути. Но если правильно сделать, то отпустит Проклятье оппид Ловушка, и все души, что заточены в нем, станут свободны.

Седьмой наказ о Белой Розе

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Эта песня звонкая и тонкая, но тяжелее всех мне записать именно ее. Поет ее своим криком и болью моя возлюбленная, Белава. Но скоро исполню я свою клятву летописца, запишу все слова, что были пропеты, и приду к ней, чтобы умереть рядом.

Когда близ Роз прорастет Роза, то будет у нее великая сила, одновременно разделенная и единая. Пусть придут к ней жители оппида и поклонятся, чтобы позвать с собой. Должна она пойти сама за ними, не скованная и не принужденная. А если поднять в этот момент на нее руку, то сгорит благое дело в черном пламени.

Следует провести ее по оппиду и рассказать правду о том, что случилось когда-то на древней священной земле Цветущего Холма. Пусть это будут легенды, в которых правды больше, чем лжи. Много знать для этого нужно, ничего не скрыть и не утаить.

После Белая Роза должна избрать себе мужчину из тех, кто живет в оппиде, и сказать ему “ругевит”. Свидетельствовать тому должен тот, кого иногда прозывают Шахин, так как есть на нем то благословение Мокоши, которое требуется.

Не могу больше писать эту песню. Но больше и не требуется, так как Белава умолкла.

Восьмой наказ о Великой Библиотеке

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Долго тянет крик о мудрости и поиске, тяжком и сложном. Это путь огромного знания и поиска, что не требует крови, не требует крика и злата, любви и ненависти. Требуется только лишь открыть Первую Летопись и записать в нее, что желаешь снять Проклятье с оппида Ловушка.

Пусть это и самый короткий наказ, что мной записан, но он же один из самых сложных.

Девятый наказ, самый сложный

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Белки

Лучи восходящего солнца уже почти касаются верхушек деревьев Великого Леса. Крачун подходит к концу, а мой отец, Вячеслав, почти мертв. Скоро мы будем в объятьях Праотца. Осталась лишь одна песня, которую допевают стянутые ивовыми путами жрецы, распятые на глыбах-идолах. Но те, кто будет читать ее из этой летописи, пусть знают - она самая сложная для исполнения теми, кто пожелает принести благо оппиду Ловушка. И в ней же говорится о том, как принести ему обратное, большое зло.

Если не искать помощи у Властелина, Госпожи и Белой Розы и не искать возможности оставить слова в Первой Летописи, то можно идти своим путем.

Для этого требуется собрать древнее наследие, что скрыто в земле под Руинами Обсерватории. Потребуется пройти до самого конца туда, где оно лежит и где было брошено. И когда будет оно обретено, то это будет первый шаг.

Вторым шагом надобно забрать то, что покоится и недвижимо, так как не может быть движимым, и спит. Не нужно его будить, если не хочешь, чтобы твою кровь забрали полностью. Хотя это и будет по древнему совету, что невеста дала своему жениху. Сторожа у него хотя и тихие, но грозные.

Третьим шагом надо найти место. Если пройдены первый и второй шаг, то будет понятно, что искать. А если не понятно, то можно спросить наследников четырех, хотя может быть так, что без каленого железа они не скажут, или вопроса не поймут, так как Жабы среди них нет. Но ходить туда пока не надо, еще рано.

Четвертым шагом требуется дать то, чего нет у двоих, но что следовало дать седовласому деду девы, которая пела перед богами. Таково было право его по крови, которым он не воспользовался.

Пятым шагом надо обрести то, что разделено на семь, но едино, как един сам оппид, и что начертано на бумаге. В том будут слова, которые надо прочесть и представить, что то твоя мать. Сердце подскажет, что надо будет с этим сделать, но позже.

Шестым шагом надо достичь того, что лежит в месте, что найдено на третьем. Тут уже с пути сбиваться не стоит, чтобы не запутаться вокруг самих себя. Нужно взять с собой то, что было обретено на первом и втором шагах. И следует туда в числе прочих идти потомку и его магу. И обратного пути для них не будет.

Седьмым шагом надо, чтобы потомок и его маг сказали то, что сказали бы своей матери. И отдать ей свои жизни.

Перевернуть можно такой длинный путь. Сказать иные слова, обратное сделать на четвертом шаге. И тогда большое облако поднимется над Розами, накроет их и изменит - станет сильнее Проклятье, и может быть даже выйдет за пределы Ловушки.

На этом истаивает последний крик, а я склоняю свою голову.

Наши клятвы исполнены. И я воссоединюсь с Праотцом и семьей.

Записано в 407 году от С.В. филидом Кукушкой из клана Совы

Я продолжу записывать слова, которые кричат умирающие. Иначе все это будет бессмысленно. Но я знаю, что летописи не горят, и кто-нибудь обязательно прочтет эти слова.

Крики разрозненные, но я уже привык их различать так, чтобы собирать в связные слова, хотя много и не понимаю. Однако самое важное мне ясно, и этого достаточно.

Они видят, что избыть проклятье можно тем, что кошмар, сплетенный из чаяний богини, памяти множества людей и гнева, свяжет сильнейшего из магов. Мне страшно подумать о том, что для этого потребуется извлечь его из Курганов, но возможно так и правильней. Той силы, что была оставлена ею на этой земле хватит, чтобы удержать нашего проклятого, но великого князя. Но если они говорят об этом, то значит когда-нибудь подобное станет возможным. Проклятье сложится в проклятье и замкнется на само себя, вся сила его уйдет в него, оставив в покое людей и землю, а Ее долг будет исполнен.

Ритуал должен выглядеть так. Правитель или его кровь от крови, что он породил, должен быть приведен или принесен к одну из древ Ловушки или к алтарю, что стоит около кургана в ней. Трое должны стоять вокруг него. За спинами их должны гореть огни, так как не спрятаться им от внимания богов и взоров мудрецов. Говоря каждый из троих должен испить из кубка, наполненного водой из Беловодья, и передавать следующему. Первый из них должен воззвать к Мару, предвестнице великого князя, дать ей зарок о том, что они не свернут с пути и ручаются жизнями, что исполнят задуманное, и сказать, кто была первая жена правителя. Второй из них должен воззвать к Варуну, покровителю великого князя, и принести ему кровь, чтобы он не гневался за то, что они поднимают руку на правителя, и назвать, как прозывали сестру правителя. Третий же должен воззвать к Мокоши, обратившись к ней по имени, чтобы она взглянула на них и спеленала правителя своими нитями, убаюкала на своих руках и принесла ему покой.

Есть еще кое-что, о чем пророчествующие кричат и шепчут не совсем понятно, но я запишу. Они говорят о том, что помочь такому ритуалу можно так - когда будет проводиться ритуал, то рядом с тем, кого опутает Мокошь, должна лежать Девушка Четвертый Месяц - так спасутся от одной ошибки в том, что будет сказано. Пока я не разобрался, кто она и почему так. Возможно, я еще успею это понять.

Легенда о Тростнике и Журавле

Где тени предков в курганах спали,
Жила Тростник, чей светлый лик
В сердцах людей огонь зажигал.

Внучка Кичиги, вождя седого,
Она играла на флейте звонкой,
И звуки неслись над полями роз,
Как голос ветра, как шёпот грёз.

Журавль, ученик Плачущего,
Смотрел на неё, как на солнце в ночи.
Его душа, как птица в клетке,
Рвалась к ней в плен, в её силки.

Песнь вторая: Тайный заговор

Плачущий, дядя Тростник-девы,
Совет держал с Пекарем-счетоводом.
“Проклятие земли — вина Кичиги,
Искупить её может лишь жертва великая.”

“Принеси Тростник на алтарь,
Её кровь успокоит богиню грозную.
Только так мы избавим край от страданий,
Только так вернём свет в наш дом.”

Журавль, услышав зловещий план,
Сердцем дрогнул, как лист на ветру.
“Не дам я тебе её жизнь забрать,
Не дам я ей стать твоей жертвой!”

Песнь третья: Предательство и спасение

В ночь, когда звёзды скрыли свой свет,
Плачущий вёл Тростник к алтарю.
“Дитя моё, ты избрана богами,
Твой дар принесёт мир этой земле.”

Но Журавль, как тень, шёл за ними,
Сердце его горело огнём.
Он к Кичиге вождю поспешил,
Рассказал о заговоре чёрном.

Вождь, как буря, ворвался в храм,
Меч его сверкал, как молния в ночи.
“Кто смеет поднять руку на кровь мою?
Кто смеет губить мою внучку?”

Плачущий пал, и с ним его слуги,
Кровь их лилась на камни алтаря.
Тростник стояла, дрожа, как под ветром,
А Журавль смотрел, как на чудо, на неё.

Песнь четвёртая: Любовь и проклятие

“Ты спас мне жизнь, мой Журавль верный,
Ты стал мне светом в ночи глухой.”
Тростник сказала, и слёзы её
Упали на землю, как роса на цветы.

Но проклятие земли не исчезло,
Оно лишь глубже в сердца проникло.
Тростник, склонившись перед богиней-хранительницей,
Просила: “Дай мне последнюю милость.”

“Пусть Лики племён обретут свободу,
Пусть женщины наши родят детей.
Пусть девочки будут свободны, как ветер,
А мальчики станут защитниками земли.”

Песнь пятая: Уход Тростника

Тростник ушла в сторону старой гробницы,
Её флейта звучала, как прощальный напев.
Журавль смотрел, как тень её таяла,
И сердце его разрывалось на части.

“Любовь моя, ты как сон, как виденье,
Ты ушла, оставив меня одного.
Но память о тебе будет жить вечно,
Как легенда о Тростнике и Журавле.”

Эпилог

И с тех пор в земле, где розы цветут,
Где тени предков в курганах спят,
Люди шепчут о любви и жертве,
О Тростнике, что спасла свой народ.

А Журавль, как страж, стоит у ворот,
Его сердце хранит её образ святой.
И флейта её звучит в тишине,
Как вечный напев о любви и судьбе.