Кер и Труба
Кер покинул нас. Его не держала жажда власти, а необходимость уделять внимание каждому без исключения угнетала.
В день, когда он покинул нас, чтобы сброситься со скалы в море и прекратить свои страдания, он привёл к котлу хранительницу Трубы, которая носила имя Звезда, и сказал ей следующие слова:
– Раньше я брал ученика из твоего рода, из рода Сверчка. Сам Сверчок лишь три года был хранителем республики, а потом всю жизнь следил за котлом. И его потомки пеклись о сытости и тепле для народа форсов, а власть переходила из рук в руки, минуя их. Так было хорошо и удобно.
Но теперь правительницей избрали тебя, моя дорогая. Как нам поступить? Обучить ли мне твоего сына? Или вы решите, что пусть отныне за котёл отвечает тот, кто хранит этот город?
Звезда грустно сказала Керу:
– Как бы я ни ответила тебе, я предам либо свою семью, либо свой город, либо свой народ.
Кер утешающе улыбнулся.
– Тогда скажи правду. Хоть какая-то радость.
– Нет никакой разницы в том, кто будет обладать этими знаниями. Никакой порядок не защитит сам по себе от того, что котёл попадёт в дурные руки. Оставляя его в нашем роду и отделяя от линии передачи власти, можно быть уверенными, что о котле как-то позаботятся во благо народа. Отдавая тем, кто будет держать власть в Трубе, можно, напротив, быть уверенным, что хранителю котла будут не чужды интересы города.
Но не в этом беда. Обладая котлом, республика выросла безрассудной. Как девушка с богатым приданым: не боится гулять с сомнительными женихами, поскольку знает, что, случись что непредвиденное, юноша женится как миленький. И когда наша мягкотелость станет очевидной, придёт великое зло и нас сожрёт. Вместе с котлом.
– И что ты предлагаешь сделать?
– Утопить котёл на дне моря. Да, я знаю, что мне это не простят. Но форсам нужно приучиться жить без него.
Кер улыбнулся:
– Это – неожиданное решение, преемница. Но я знаю крутость твоего нрава, и, боюсь, за тебя может говорить твоя резкость. За нею можно не разглядеть опасность такого решения. Как бы то ни было, нельзя рисковать остаться голодным. Ты не была в бесконечном море, где ничего нет и не будет, и не знаешь отчаяния.
– Но мы не в море. Нам нужно научиться жить самим.
– Хорошо. Тогда сделаем вот как. Расскажи о том, как разогреть котёл, и своим потомкам, и тем, кто будет владеть этим местом. Но лишь тем из них, кто хорошо понимает, как устроен мир. Они должны ответить на три сложных и тайных вопроса. Один – о запретном, другой – о пище, третий – о земле. Тот, кто правильно ответит, получит знание о том, как управлять котлом. Вернее, сможет им управлять.
Звезда расстроилась.
– Но я не знаю столь великих тайн.
– Узнай. А пока я задам вопросы, которые точно подойдут. Послушай.
Первый – когда-то на мысу стояла Труба. Она дотягивалась до неба. Её по спирали опоясывали древние литые скобы, а внутри она была на две трети полна пеплом от трупосожжения. Пусть узнают, зачем она.
Второй…
– Как ни странно, – прервала его Звезда, – ответ на этот вопрос я знаю.
– Неужели? Откуда?
– Жрецы из той башни оставили потомство.
– Я думал, тогда всех истребили…
– Те, кто приветствует Комету, сеют не столько своё семя и кровь, сколько странное знание о Нём. С ним передается и память.
– И каково это знание? – спросил Кер.
– Комете что-то мешает. Он беснуется, прилагает силу, но не может опуститься на землю. Поэтому тянет землю на себя. Повинуясь Его желанию, растут горы, стремясь к Нему прикоснуться.
Всё растёт вверх, дабы притронуться к Нему.
Когда-то Его должно было коснуться Древо. Теперь это невозможно. Не осталось даже его воли, его голоса. Так считают те, кто служит Комете. Иные же говорят, что Древо всё же шепчет тем, кто его понимает, веля всему, что некогда его составляло, собраться воедино, брызнуть вверх и наконец соприкоснуться с Кометой.
Эти люди решили, что будут выстилать путь к Нему драгоценностями. Они наполняли трубу человеком снизу доверху, пытаясь создать новый ствол.
– Они безумны?
– Иной сказал бы: пожалуй. Кто иначе стал бы служить Комете? Я скажу, что нет, они не безумны. Они очарованы. Возможно, подчинены чужой воле. Но это не повод их не уничтожать.
Кер внимательно посмотрел на неё.
– Ты служишь Комете?
– Нет, женщины не служат. Но я кое-что знаю.
– Поражён, что ты знаешь. Поклонение Комете уже много столетий под запретом в Трубе. Но это правда. Хорошо. Пусть у тех, кто придёт за тобой, будет преимущество за счёт твоего знания. Теперь я буду спрашивать о том, что в котле или могло бы быть в нём.
Второй вопрос:
Спрошу так. Иногда добыча слишком велика и сильна, чтобы её можно было поглотить. Хранить её невозможно, а подступиться страшно. Есть ли искусство либо волшебство, которое позволит это сделать? Как его имя? Как творится это колдовство?
Звезда виновато улыбнулась.
– Я не колдунья. Я не знаю.
– Но ты будешь знать хотя бы вопрос, – ободрил её Кер. – И теперь третий. Есть земли, в каждой из которой есть сердце. Сколько их и как их называют?
Звезда молча покачала головой, скорчив рожицу.
– Прости меня, Кер, мой двадцатитрёхкратный прадед! Я правда не знаю.
– Вот и хорошо. Тогда просто задай эти вопросы тому, кто захочет понять котёл.
– Но я же не знаю правильных ответов!
– Узнай. Это не очень сложно.
– Хорошо.
Звезда помедлила, боясь тревожить предка, а потом спросила:
– Ты же препоручаешь всё это мне вовсе не потому, что собираешься нас покинуть?
– Именно поэтому, – ответил Кер.
– И куда ты пойдёшь?
– На дно морское. Я лягу под воду и обниму пути нашего народа.
– Ты хочешь умереть?
– Нет, я не хочу умереть. Но я хочу домой. Здесь смерти, в общем-то, нет. Думаю, я полежу без дыхания в кладовых этого мира.
– Но зачем тебе уходить от нас?
– Ты сама сказала. Нет, ты лишь утвердила меня во мнении, которое у меня уже было. Мне нужно идти, чтобы вы не думали, что всегда можете спросить меня или прибегнуть к моей защите, и тут же всё само собой образуется.
– Но это же не всё, дедушка?
– Не всё, милая. Меня снедает безумие. Это безумие уныния. Я хочу перенести его под толщей воды и не губить свой народ. Отпусти меня. Столкни меня, Звезда.