Древняя версия договора Розы-ШТ
Завет сей о том, как дела торговые при свете дня вершить, когда свечи должные ночные догорели и обеты сокровенные соблюдены были.
I.
Слушайте, кто вступает на земли сии, ибо клятва, данная на Торге, тяжела и нерушима. Слово человеческое тут железо и кровь, и кто солжет, да познает муки без числа. Пусть огонь свечей горит ровно над честным, но над лжецом затрепещет и угаснет, оставив его во мраке без покоя, что при жизни, что по смерти.
II.
Говорят о Смотрителях, что Лик держат, — древнюю печать клятвы и власти. Лик даёт им право слово держать, суд вершить. Кто лишится Лика, тот пусть замолчит навеки, ибо уста его от имени Торга больше не имеют силы. И пусть не знает ни покоя, ни отдыха, прежде чем Лик не вернет или нового Смотрителя к клятвам не сопричтет.
III.
Знайте же: не всякому дозволено слово Торга говорить. Лишь отряду, что клятвой связан и Ликом утверждён, дозволено сделки заключать. Остальным сие дело запретно, как запретен огонь нечистым.
IV.
А кто дерзнет имя Торга присвоить без клятвы и Лика — тому будет вражда вечная. Смотрители вправе его гнать и изводить как скверну, и не будет ему защиты ни в чёрных лесах, ни в светлых хоромах, ни под законами иных народов. Если же кто на чужой Лик посягнет – гнать его до пределов земли проклятием, железом и огнем.
V.
Берегись, Смотритель, если сердце твоё червь корысти точит. Не смей вершить дело Торга с душой гнилой. Кто клятву осквернит, будет лишён Лика, имя его в позоре сгниет. Пусть свечи в его доме гаснут одна за другой, принося страх и гибель.
VI.
Ведь не по слову хитрому, а по сердцу и сути судит Торг. Ложь замаскированная будет обнажена. Огонь на свече взметнется судье в знак правды, а перед лжецом померкнет, оставив его в мраке.
VII.
Тому, кто клятву принял, надлежит и судить о ней. Но если слово и дело о клятвопреступлении будет, что весь Торг оскверняет, то пусть соберутся все, кто обеты принял, и пред Ликами суд вершат общий и страшный.
VIII.
Кто преступит клятву Торга или введёт его в обман, да будет клятвопреступником наречён. Имя его пусть впишут в списки черные, огласят перед Ликами. И свечи его рода пусть не горят более светло, но чадом черным дымят. А если людской руке не управится с ним, пусть будет отправлен зов, и отверзнется чрево земное, и выйдет Сила и Справедливость, и принесет святотатцу кару. Но берегись беспокоить Ее понапрасну!
IX.
Всякое колдовство допущено, дабы истину из уст вырвать. Торг не терпит лжи — и вынудит правду даже из безгласного, живого или мертвого. Да загорятся свечи ярко при слове правом, а при лжи зловонным дымом обернутся.
X.
Нарушителя дозволено обобрать дотла, изгнать, казнить без пощады. Смотритель вправе кровь его пролить, и не будет ему спасения под чужим правом. Его кости на кострище треснут, а духу не будет покоя в мире ином.
XI.
И дано Смотрителю право преследовать клятвопреступника в любую землю, без страха перед князьями и законами. Нет для него святилища. Гнать его дозволено живого и мертвого и дух его тревожить, чтоб не знал покоя.
XII.
А когда приходит время великое и тяжкое, собираются все Лики на месте древнем. Цветы там цветут, и свечи горят. Слова, там сказанные, неоспоримы. Все найдет себе цену. Но берегись. Сказанного не воротишь. Обещанное исполнить придется. А тому, кто преступит, – лучше бы на свет не рождаться.
XIII.
Заветы эти, Ликами вдохновленные, братьями со свечами принятые, Четверо хранят.
Четверо клялись. Четверо помнят. И Четверо судить будут.