9.2. О пробуждении Энкиду
О пробуждении Энкиду
Энкиду был по природе своей ленив и, когда не буйствовал, почивал в садах. Когда он стал могучим воином, он отделился от людей и перестал ходить на войну.
Приходят к нему люди, говорят:
– Проснись, герой Энкиду, кровопийца Танцор поднимается по реке Изуверов!
– Мне-то что! – бурчит Энкиду. – Я своё отвоевал. И где та река Изуверов, а где наш Гранат! Далеко досюда Танцору.
Поворачивается на другой бок и снова спит.
Снова народ ючителле приходит:
– Проснись, герой Энкиду! Танцор разбил наши войска, захватил наших братьев и пирует их кровью!
– А и ладно, матери новых родят! – говорит Энкиду и поворачивается на другой бок.
И никакой на него управы нет, никого он не слушает.
И вот наступил чёрный день, когда вурдалак Танцор захватил последний город на пути к Бериллу. А Энкиду всё спит в садах Граната, хорошо ему.
Побежал народ жаловаться Маликерту.
Приходит Маликерт в сады Граната. Спит Энкиду, голову закрыл.
– Вставай, брат Энкиду! – говорит.
– Уходи, какой я тебе брат? Сто лет назад это было. А теперь ты царь, я – герой, ты мной помыкать права не имеешь. Какое право было – всё вышло, когда мы стали великими.
Злится Маликерт, а толку никакого – нет у него власти над Энкиду, распалось их братство.
Тогда говорит так:
– Раз я царь, то вернись под мои знамёна! Воину, равному целому войску, не зазорно под ними сражаться.
– А заплатишь ли ты мне столько, сколько заплатил бы войску?
Закряхтел брат Маликерт, но что поделаешь!
Открыл амбары, прислал обозы, чтобы накормить ненасытного Энкиду.
Тот проснулся, наелся досыта, доволен.
– Теперь ты встанешь под мои знамёна? Будешь слушаться меня?
– Не люблю я твои законы, царь, – сказал Энкиду, – больно строг ты. Но что поделаешь, пойду, как прежде. Да только ты и сам насыться – ты тоже стал больно велик!
Сели они на корабли и поплыли в Берилл.
Примечание 1
Эта легенда, точнее, эти позднейшие наслоения на эпос о Маликерте, представляет безжалостного властителя прежде всего как человека, который заботится о своём народе, как чемпиона и единственную его надежду. Вдумайтесь: Маликерт ради блага ючителле далёкого Берилла – причём соперника его собственному Гранату – готов не просто спешить на выручку местным жителям, но и пойти против воли и желания единственного человека, кого он вообще принимает в расчёт, своего единственного близкого – Энкиду.
Звучит довольно абсурдно, но даже после всего, что произошло, ючителле склонны приписывать Маликерту черты народного героя. Должно быть, и про Властелина теллекурре потом напишут: “Вурдалак, но свой”.
А.
Примечание 2
Со всем уважением к именитому предшественнику я, Безухий, прошедший всю Форсбергскую, возьмусь поспорить, что история эта вообще не об этом. А о понятной проблеме командира.
Был у него в отряде силач, который настолько одичал, что разошелся с людьми и вышел из-под командования. Отрядным уставом он его в строй вернуть не может, поскольку тот давно не в отряде, а сам по себе. И он идёт на все эти траты и усилия, которые сопряжены с созывом армии, чтобы его монструозный друг сумел влиться в неё на правах отряда.
Предполагается, что если он встанет под знамёна, то будет слушаться. Это, конечно, спорно. Но если раньше в отряде слушался, то, наверно, будет блюсти устав, как раньше…
Сейчас в Университете таких, как я, довольно много – тех, кто вернулся с войны в таком состоянии, что осталось только чем книжки читать. Думаю, есть кому поправить меня, если я сильно ошибся.
Ронан Три Уха, он же Безухий, кафедра теории и практики заговоров