5.5. О Капюшонах и помощи Инвалидов
Ну, думаю я, что дело было сделано хорошо. Хоть и непросто пришлось этим хрящикам из Капюшонов.
Когда Ярмо начало косить одну за другой блаааа-ароднейшие семьи в Розе, Черепа дали сутки Калекарям и Капюшонам на то, чтобы разобраться с этим, покуда не ударила Плеть. Бригадир наш, собрав нас, объявил, что в махраче было кое-чего, и поэтому надо ушки на макушке держать по больничке. Так-то, конечно, какое нам дело до того, дохнут те сихи или выживают, но дело, похоже, и вправду нечисто.
А потом Яйцекрад пришел и говорит: сидит под лестницей в Госпитале плика из Капюшонов с каким-то их глищем, оба очень нервные, плика плачет, он ее утешает, говорит, мол, давай к старшим пойдем да и сознаемся.
Ну, мы, понятно, пошли туда. Мадамочку взяли, она колоть детишек умеет — десяток своих вырастила, чует, как на духу, если рачить кто принимается. А там и оказалось, что эти двое в махрач скинули бумагу про то, что неладно в больничке дело. И о том весь младший состав Капюшонов догадался, потому что услышали они разговоры от старших о золоте: как они на это золото проводили опыты с болезнью — и отыскали, как ее перекинуть на отряд в Розах, чтобы там дальше теллекурская кровь и поражалась. Там дальше было сложное, на лекарском, мы не больно-то усидели, не наше это, только поняли, что задумали Капюшоны перекинуть болезнь от Павлинов к Конелли, а от них там, были уверены, уже пойдет и дальше по Домам высоким, потому что к теллекуррской крови будет тяготеть, которой в том квартале-то много.
Выглядело, что не просто халищ эти микасры допустили, а прямо намеренно лахах свершили: болезнь, что в квартале родилась, закинули за пределы квартала, да еще и не бесплатно, шевот на этом сделали.
Плика (которую звали Кюретка), как плакать перестала, посмотрела на нас и твердо попросила: помогите, бригада.
Как тут было не помочь? Бригадир так рассудил: всех сейчас юных из Капюшонов собрать да и наставить их, как сделать будет правильно. Ночью у нас собрались. Кюретка, собравшись с духом, изложила все верно. Что старшие их нарушили все мыслимые законы, и что теперь грозит и всем Капюшонам, да и Калекарям заодно от Черепов жестокое наказание. А с ними, возможно, наказание и всем Костям.
Решали они не долго. Хотелось бы написать «мальцы», да только после той ночи никто из них мальцами уже не был. Стали они старшими в отряде.
Бригадир тогда сказал Кюретке, мол, возьми скальпель и вырежь пораженное, чтобы живое могло дальше жить. И добавил: и пусть рука не дрожит, ты это ради жизни делаешь, не ради смерти.
А мы… Ну, мы рядом шли, и, если было нужно, дорезали тех, кого вдруг упустили умелые руки молодых медиков.
Ночь была долгой. К утру их синие капюшоны сделались красными от крови, как, впрочем, и остальная одежда. К аджаму не стали прибегать, помогли им сразу подготовить тела к похоронам, прежде чем снести к Воронам. А когда Мадамочка предложила им постирушки перед похоронами затеять, Кюретка сказала, что нет нужды уже ничего стирать, потому что не бывать им больше синими капюшонами.