Письмо о четырех предвестниках Гибели
Что такое символ, друг мой?
Это ключ. Ключ, что открывает всякие врата. Врата тайны, врата сопротивления, или же врата, что отделяют нас от получения земных или неземных сокровищ.
Но прежде всего ключ – это предмет, инструмент, совершенный, однако подчиненный воле. Он не имеет собственного «я», собственной самости, собственной решительности. Он принадлежит и исполняет функцию. Вот, что это такое.
Я убежден, что для того, чтобы разверзнуть врата, для того, чтобы преодолеть границу между жизнью и смертью, нужен ключ. Ключ состоит из нескольких частей, но об этом позже.
Я хочу окунуться в прошлое. Ведь одним из первых испытаний Его всегда было взять что-то себе, что-то, что не может быть принадлежащим полностью. Так Он возвышал себя над остальными, так Он показывал, насколько превосходит всякого.
И каждый из Них оставлял шрам на теле Первой летописи.
Каждый или каждая, во всяком случае из тех, кого я могу сейчас вспомнить, проходили это испытание.
Я понимаю, что сейчас Он стал собирать их для того, чтобы вновь обрести силу, для того, чтобы доказать себе, кто Он такой, и вспомнить, вспомнить, как Он однажды прошел это испытание.
Ты уже понял, мой драгоценный, что когда речь шла о подчинении чего-то, что не может принадлежать полностью, мы рассуждали о подчинении человека. Даже самый-самый покорный твоей воле раб не будет принадлежать тебе до конца. В нем останется его самость, если только не произвести с ним воистину удивительное колдовство. Колдовство за пределами возможностей.
Наличие ли их дало Ему Его титул?..
Наличие ли их привело Его к мысли о Взятии?
Любопытно. Как это ни странно, я лишь сейчас, когда пишу тебе эти строки, задумываюсь… Ведь это бы так просто всё объяснило.
Но давай вернёмся к предмету обсуждения. Точнее, к предметам.
Начнём с цепи. В старых свитках библиотеки Аметиста я встречал описание ритуала, в котором множеству женщин-рабынь дали в руки их младенцев и столкнули с обрыва так, чтобы они могли ухватиться. Также я встречал и иное описание, где они должны были держаться за веревку. Мне не так важно, как именно грибы развешивали для того, чтобы они сушились, а важно то, что та из них, которая не отпускала рук дольше всего, умертвила свои руки, умертвила свою плоть. Но она сделалась ценой чести имени матери, что защищала свое дитя. И именно ее род дальше понесет ее удивительные свойства.
О мече мы уже беседовали с тобой лично, но тем не менее скажу. Меч должен был лишь разить и не думать, свое ли дитя, свою ли мать. Самые бессердечные, способные жевать сталь, становились клинками. И среди них лишь тот, кто был способен заткнуть за пояс всякого подобного себе, лишь он получил это право. Такова цена свободы от всяких уз.
Что же говорить о шлеме? Шлем, несомненно, должен был защищать его от всех, подставляя под удар себя, пренебрегая собственной целостностью. Люди стояли под каменным градом, оберегая пустоту, которую Он приказал оберегать. Так появился и этот третий предмет. Горькая цена познания собственных границ.
О четвертом я могу лишь теоретизировать. Ихалиги близки к тому, чтобы явить Его. Но пока мы знаем слишком мало. Я предположу, что это будет факел. Тот, чья плоть будет пылать дольше других. Несомненно, он родится в боли и агонии. И я думаю, что заготовка уже существует и относится к попытке разорвать Его и Ее связь. Цена любви.
Так или иначе, кровь тех людей, которых каждый из Них подвергал весьма определенным и утонченным испытаниям, наделялась особыми свойствами. А, возможно, их Истинное имя менялось в основе своей, и менялось настолько существенно, что даже их потомки приобретали определённые свойства.
Знаешь, что действительно свидетельствует о том, что Он обретает силу, постепенно поднимаясь из Курганья? То, что и они обретают силу вместе с ним. Их чудесные свойства проснутся. Проснутся вот-вот, если еще не проснулись.
Это все, что мне удалось найти. Умоляю тебя, разыщи их быстрее, чем это сделают наши враги. Ритуал зависит от них в первую очередь.
Вынужден пока прерваться. Этот бестолковый мальчишка Ослоп опять путается под ногами. Если бы не его талант – давно бы обратил юнца в камень.
Василиск.