О разделении Братства свечи
В 60-й год от прихода на Цветущий Холм
Старик ночью умер, и не осталось никого, кто достоверно помнил старые времена. Мы его даже еще не прикопали, а Лих и Чалый начали свой обычный спор.
Лих говорил, что место это проклятое, а мы сюда еще и людей приводим, чтобы торговали с нами, и тем самым их тоже губим. Дескать, тянутся они сюда на наши торговые огни, а потом и их проклятие настигает, ну и все. Так тут и остаются, кто промедлил.
Чалый говорил, что это их проблема, не наша, а наша проблема - курган, и наш долг - жечь огонь у кургана, и нет ничего выше этого долга, а кто бросает свой пост, тому, кстати, Старик на первый раз отрубал палец, а на второй руку.
Тут они все бросили и пошли проверять сундук Старика, не осталось ли там записей, что важней и правильней, но оказалось, что все записи в сундуке Старика пожрали мыши. Еще бы, он же почти слепой был последние лет пять, было ему не до чтения.
Чалый сказал, что отряд останется где был, а Лих набычился и сказал, что это мы еще посмотрим, потому что там, поодаль, вдали от кургана стали лагерем другие теллекурре, из племени Совы, и сказали, что у них есть план, как всех отсюда вывести. План не быстрый, но рабочий!.. Но Чалый сказал, что никто никого никуда не поведет, и тут они стали драться.
Потом мы их растащили, и они договорились сыграть в тонк и так решить. Лих сначала выиграл, но Чалый сказал «до трех раз» и выиграл, тогда Лих сказал «до пяти» и выиграл, тогда Чалый сказал «нет, играем до семи», тогда Повар их облил грязной водой из лоханки и сказал, что никто из них пока не капитан и не может решать за отряд, и надо сначала поговорить всем вместе.
И так мы собрались и решили, что никто никого держать не станет, и никто, главное, не знает, как правильно, а значит, надо пробовать и так, и эдак.
И договорились мы так.
Кто считает, что главное для отряда - хранить курган, и выполнять старое, и быть светом в ночи, который оберегает других, тот остается здесь с Чалым.
Кто считает, что главное для отряда - вести честный торг, и выполнять долг гостеприимства, и встречать пришлых людей так, чтобы ничего им не угрожало, и быть светом в ночи, который укажет путнику, куда ему идти, тот идет с Лихом.
Но вместе мы все еще Братство свечи.
Конечно, через пять минут после этого решения Чалый уже бубнил, что братство - тупое слово, потому что у нас тут не только братья, но и сестры, и вообще «люди свечи» звучит гораздо лучше, и в целом был готов начинать новую жизнь с нового листа. А Лиху не нравилась “свеча”, а нравились “огни”: он говорил, что Старик ему рассказывал, что в старое время обходились без свечей и фонарей, а жгли факелы. Я с тоской глядела на это и думала: сможем ли мы остаться одним отрядом?