Загребущий
Загребущий
Говорят, род Сенджак — древнее семя форсов, укоренённое в седых долинах, где холодный ветер воет над древними курганами, а руны медленно блекнут на покрытых мхом камнях. По старым сказаниям, две тысячи лет назад предки этого рода вывели народ Вия прочь от чар и яда теллекуре, основав королевство меж мшистых лесов, вересковых пустошей и каменных гряд. Когда же Сенджак стал богат и силён, барды пели, что кровь его от корня самого Брана — древнего высокого короля. Но кто скажет, сколько в том правды, а сколько лести и надменной гордыни?
Истинную власть Сенджаки вырвали из холодных рук судьбы лишь в те тёмные времена, что наступили за четыре века до Провозглашения Владычества. Тогда один из них, жестокий и дальновидный барон, принял титул Стража Лестницы Слёз – перевала, через который враги, теллекурре, спускались на земли Вия. Там он правил железом и огнём, и столь яростными были битвы, что ущелья доныне полны побелевших костей. Кости эти – нити старой памяти, вплетённые в песни и предания рода.
Наш герой родился в 111 году до Провозглашения Владычества, в год, когда Великая Комета рассекла небо кровавым шрамом, оставив жуткую метку не только на звёздных сводах, но и в истории людей. Мать его была ведунья, служительница Звёздного Круга — знала все пути созвездий и слова, что шепчет мрак. Она вещала, что вместе с Кометой в мир придёт новый светоч — и многие верили её словам. Но роды её обернулись бедой: на свет вышли два сына — тот, кого назовут Загребущим, и тот, кто получит прозвище Твердец. Она испустила дух, оставив их сиротами, о чьём отце ходили самые чёрные слухи. Говорили, будто один из них вовсе не сын смертного. Что породило его то ли семя Луина, божественного обманщика, то ли Короля Гончих, что пасёт тени и крадёт сны. Отец их всегда был на Севере, в войне без конца, угрюмый и молчаливый, но признал обоих. И разговоры об этом потому велись лишь шёпотом у потухших очагов.
Когда небо снова рассёк хвост Кометы, Загребущий уже держал меч, багряный от крови. Вместе с братом он повёл воинов на Клин и занял крепость Вист — оттуда королевство Вий жгло деревни Облачного Леса, чтобы усмирить, наконец, ярость теллекурре. Это были славные и жестокие дни. Их имена вплетались в боевые песни у костров, а герольды трубили их славу при дворах владык форсов. Но в сердце Загребущего гнездилась иная цель, потаённая, как чёрная змейка под камнем.
Он охотился не только за землёй и славой — он жаждал легенды. Искал миф. Надежду на великое чудо. В балладах и преданиях выискивал он следы древних реликвий народа форсов: Меч Нуаду, Копьё Луина — силы, которые, окажись в его руках, могли бы заставить содрогнуться всех врагов. Говорили, что носителем Меча был его предок, ходивший по земле тысячу лет назад. А Копьё — принадлежало тому самому Луину, богом-обманщиком, которого считали его собственным отцом.
Когда он шёл на штурм Виста, он был убеждён, что копьё сокрыто за его стенами. Сюда вели смутные следы древних сказаний и преданий. Но всё оказалось тщетно. Крепость пала, воины пировали в её залах, делили богатую добычу, но среди трофеев не нашлось ничего, достойного его взгляда.
В те дни старые ведуньи, помнившие его мать, поведали ему о её последних словах и знамениях. Он узнал, что его рождение не было случайным. Знаки на небе и на земле предвещали рождение великого героя, чародея, владыки. И он не сомневался — это пророчество говорило о нём. Никак иначе.
В то время Вием правил хилый король, воля его была слаба и жалка, словно потухший факел на ветру. В нём едва тлел отблеск великого рода Брана. Все знали — дни его сочтены. Вопрос был лишь в одном: кто поднимет упавшую корону и начнёт новую династию? Сенджак был среди первых претендентов, но старшими в роду были его дядя и кузен. Однако наш герой был дерзок и неукротим, доказал свои таланты делом, и семья склонялась к тому, чтобы избрать его танистом — наследником по обычаю форсов.
В тот год он впервые столкнулся с противником, способным менять облик по своей воле. Как и чем он привлёк внимание этого таинственного и легендарного чародея, он не знает и по сей день. Но тот явился в облике нашего героя на семейное собрание и говорил злые и опасные слова. Лишь случай позволил разоблачить самозванца. Потом, сражаясь со Взятым Меняющим Облик, он не раз вспомнил этот случай.
Но это было лишь первым предвестием бед. Слабый король терпел поражения. Тот, кого потом назовут Властелином, взыскивал с форсов кровавую виру за все обиды теллекурре. Не было силы, что могла бы его одолеть. Но сначала он обрушил свой гнев на Север, на Форберг — древнее королевство. Множество воинов пало под его чарами, сам владыка северных форсов сложил голову в кровавой битве.
В Пращнике, столице Вия, все знали — их черёд следующий. Гонцы неслись по дорогам к союзникам и вассалам. Королевство, измотанное десятилетиями войн, готовилось к последнему бою. Ему нужен был вождь.
Наш герой встал в великом собрании. Друзья и соратники приветствовали его, противники хмуро молчали. Все понимали: это был спектакль, исход которого был предрешён. Все ждали лишь последнего аккорда — когда он взойдёт на трон и возложит венец на своё чело.
Но тогда из-за трона вышли люди в одеждах жрецов. И положили на его пути древний менгир — Камень Фаль. Стоило ему ступить вперёд, как раздался пронзительный крик. Это было мерило царственности, что не щадило никого. Ни один чародей, обладающий великой силой, не мог скрыть свою суть от его взора. Закон, старше Вия и Форсберга, гласил: ни один маг не может стать королём форсов!
Столетиями владыки Форберга берегли Фаль в своих чертогах, отказывая в нём другим домам. Но теперь его тайно привезли сюда с единственной целью — разрушить надежды героя. Зал, полный насмешек и тайного торжества врагов, зашумел. Кто-то предложил ему именоваться, отказаться от силы ради права на престол — великой жертвой купить корону.
Он не сказал ни слова. Развернулся, покинул зал, город, страну. Ушёл в изгнание, словно зимняя буря, что несёт смерть и мрак. Многие из тех, кто тогда смеялся, не дожили до следующей Кометы. Мало кто умер легко. Он не забыл.
Его путь лежал на юг, в Самоцветные города, что были древними уже тогда, когда народ форсов только ступил на эти земли. Аметист — гордый и проклятый Ковчег Знаний. Там книжники народа ючителле искали древние истины и предавались изысканным наслаждениям.
Там он учился, жадно впитывал знания. Там снискал благоволение дочерей тирана Белтешазара — по слухам, всех разом. Тогда его впервые и назвали Загребущим.
Когда Загребущий впервые ступил в Аметист — древний и гордый Ковчег Знаний — он не искал ни золота, ни славы, но того, что ценилось выше жизни. Он пришёл постигать тайны: древние письма на яшмовых табличках, формулы, выцарапанные на меди и костях, предания, которые даже в этом городе осмеливались произносить лишь шёпотом.
Там он познакомился с дочерьми Белтешазара — тирана и книжника, что держал весь город в страхе и восхищении. Одна была пророчица. Говорили, что ее предсказания призывают беды и бури. Она поведала ему о знамениях на небе и земле, о грядущем пришествии того, кто принесёт гибель королевствам и установит свою волю железом и колдовством. Загребущий слушал и смеялся. В глубине души он был уверен: это предсказание говорило о нём. Кто, если не он, мог стать тем судьбоносным героем — или чудовищем?
Другая же была соблазнительница. Её глаза были глубоки, как омуты, а слова мягки и ядовиты. Она была предметом его вожделения, и сердце его горело к ней без остатка. Но когда настал час выбора, он посватался к Пророчице. Та была слабее в колдовстве, тише, покорнее — и не могла бы затмить его свет. Он хотел сосуд, а не равную. Но он получил отказ. Оскорбительный, прямой, неумолимый.
Гордячка бросила ему: “Я — дочь владыки Аметиста. Но я — не одна из многих. Я — гроза, не дождик. Я не стану очередной жемчужиной в ожерелье твоих побед. Ступай к тем, кто радуется теням. Мои дары — не для тебя.”
И тогда Соблазнительца открыла ему объятия и двери опочивальни. Она играла с ним. Шептала истории, вплетала в его жадные мысли опасные замыслы. Рассказывала о своей матери — Царице, что спала под чарами древнего сна и хранила в себе силу, великую по меркам любого. Она поведала ему о ритуале Горькой Розы, забытом и страшном, способном вырвать эту силу и передать тому, кто дерзнёт.
Каков был её истинный замысел — неясно ему и по сей день. Хотела ли она его гибели? Или же надеялась сковать его своей волей? Быть может, обе сестры плели паутину вместе — или вовсе действовали каждая по своей тайной воле.
Но Загребущий был горд и неосторожен. Он решился. И тогда, под покровом темной южной ночи, он пришёл к Царице, чтобы отнять её силу. Произошла схватка. Царица сражалась, не прерывая своего сна. И он… проиграл! Нет – был сокрушён.
Царица не убила его. Но слова её врезались в сердце, как лезвие:
— Ты жаждал стать Властелином, а не смог даже убить спящую женщину. Знай же, что судьба, предрекавшая величие, не принадлежит тебе. Твой народ великими жертвами отказался от нее. Передал тем, кто пришел после вас…
Он ушёл из Аметиста униженным, опустошённым, сгорая в пламени гордыни и стыда. И в пламени этом родилась жажда мести. Он знал, что Царица принадлежала в племени Паука, и поклялся истреблять любого, кто носил в себе эту кровь. И само имя теллекурре стало ему ненавистно. Сталью и самым черным колдовством, что было ему доступно, обрушился он на земли Пауков, род Каракурта. И не было в его сердце жалости ни детям, ни к старикам, ни особенно к девам. И быть может извел бы он под корень все это зловредное семя, если бы не соперник. Тот, кто украл его судьбу, тот, кто возносился, как Властелин.
Когда вновь на небе вспыхнула Комета — древняя метка перемен, предвестница бед и надежд — Загребущий уже не был юным. Он был колдуном, чьё имя вызывало шёпоты и страх. И был пир в Вязе, при дворе Королевы. Там плелись речи и клятвы, замысливался великий союз против Эрина и его теллекурре. Там Загребущий вновь увидел своего двоюродного брата — барона Сенджака — и четырёх его дочерей. Того самого, что когда-то хохотал над его позором. Но теперь брат был смирен, как ягнёнок под ножом. Вий трещал под ударами Властелина и молил о помощи, и Загребущий не отказал.
Вернувшись на север, он собрал воинов и повёл поход на Лорды. И Эрин Безотчий вышел ему навстречу. Была битва, где от заклятий и чар сотрясались горы, а небо багровело от кровавых вспышек. Но всё было напрасно. Король Вия пал на поле, жалкий и бесславный. Цвет знати лёг костьми. Тогда впервые Загребущий осознал — один на один он не победит Властелина. И он бежал. Скрылся под покровом чар, что едва сдерживали натиск его величайшего врага.
Год спустя пала столица — древний Пращник. Королевская династия пресеклась. Знать рассеялась или преклонила колено. Тогда Загребущий выступил вперёд — не венчанный, не избранный, но единственный, кто мог удержать власть. Говорили, он очистил свой путь железом и чарами. Дядья и кузены исчезли в темноте, их тела так и не нашли. Лишь одна племянница, говорят, сумела уйти без следа. Лишь брат оставался с ним. Твердец.
Но его победа была иллюзией. Новые поражения разорили страну дотла. Он отверг государственные дела, оставив королевство брату — Твердцу, который десять лет правил развалинами, собирая налоги с руин и изгнанников, скрипя зубами от горечи.
Сам же Загребущий предался одержимости. Он искал Копьё Луина — верил, что кровь его отца пробудится и дарует ему ключ к величию. Но древние следы обрывались в глуши. Пророчества смеялись ему в лицо. Войны сожгли землю. Народ выл от голода.
Когда Вий пал окончательно, а Владычество было провозглашено, выбора почти не осталось. Склонить голову и стать Взятыми — вечными рабами чужого чародейства — или снова бежать. Братья выбрали бегство. У берега Моря Мук они прятались от ищеек, не смея колдовать. Их пленили пираты — цепи звенели на чёрных галерах, весла пели погребальные песни. Но когда корабли вышли на южный рейд, страхи рассеялись. Колдовство сорвалось с цепей. Пламя сожгло паруса, а море поглотило крики. Они стояли на южном берегу, глядя на догорающие мачты. Свободные, но лишенные родины.
Там, под чужим небом, пути их впервые разошлись. Загребущий всё ещё искал силу, способную бросить вызов Властелину. Он бродил по пустыням и старым городам, слушал предания, угрожал жрецам и покупал древние манускрипты. Твердец же не выдержал, вернулся на север — сражаться или умереть.
Шли годы. Комета вернулась. И тогда, в 70-х годах новой эры, братья встретились вновь — в самом сердце Восстания. К тому времени Твердец уже был душой Круга Восемнадцати, а Загребущий — героем, страшным и могучим, чья помощь обещала победу. Они сражались рядом. Властелин пал. Его крепости были сокрушены, его прислужники закованы в Курганье — колдовской тюрьме, построенной по планам из погибшего Аметиста.
Но не все цели Загребущего были столь благородны. В южных землях он изучал Самоцветы ючителле, их загадочную силу. В Берилле взятки и связи открыли ему возможность прикоснуться к святыне — он понял, пусть не до конца, что эти самоцветы были не просто камнями, а сосудами для силы, неподвластной даже величайшему чародейству. Он слышал и о том, что и Властелин охотился за ними. Может быть, даже владел «сердцами» Аметиста и Алмаза, которые пали перед ним.
Когда он узнал о Белой Розе и той силе, что она носила в себе, он сложил все догадки воедино. Он отправился к воительнице — не только чтобы помочь Восстанию, но чтобы убедиться в своей правоте. И убедился. Он изучал её, сражаясь рядом. Выяснял слабости и силы. Строил планы.
В условиях военного времени он, кстати, женился. Вместе с братом они взяли себе в жены сестер Явь, Навь и Правь. Все три погибли в Великой Битве.
Когда война была окончена, Белая Роза собрала самых верных и предложила им свою силу. Он понял — настал его час. Эта сила была не просто оружием. Она могла стать Семенем нового Самоцвета. Седьмого. Верховного. Венца всех.
Но остальные были глупы и жадны. Едва Белая Роза шагнула в небытие, оставив им Белую Силу, они стали рвать её на части. Использовать для своих мелких мечтаний и удовольствий. Так родились первые Истоки в городе Розы — зыбкие, соблазнительные, но для него лично почти бесполезные.
Загребущий пришёл в ярость. Он уничтожил каждого, кто знал его планы и до кого смог дотянуться. Изгнал, затоптал, стер из памяти людей. Город Розы с его манящими, но искажёнными Истоками стал его королевством. Лишь один человек был с ним рядом — брат. Твердец. Они проводили долгие ночи, исследуя силу Истоков. Строили планы, как вернуть её в исходный вид, превратить Розы в алтарь для нового Самоцвета — фокус-точку величайшего геомантического контура.
Загребущий научился пить силу Истоков, поглощать Белую Силу. Но это была лишь тень того могущества, что он жаждал. Он метался по континенту, месяцами блуждал по древним библиотекам. Иногда он находил следы, что оставила за свою недолгую жизнь его мать. Записи, рассказы, заметки. В них — её страхи и отчаянные просьбы к звёздам объяснить судьбу сыновей. Там стояли слова: «Брат должен отдать жизнь брату, чтобы всё стало правильно».
И тогда он понял. Вспомнил древние легенды о Самоцветах ючителле, выкованных из ран, крови и плоти самого Решефа, великого бога, ходившего по земле в облике человека. Чтобы создать Седьмой, Верховный Самоцвет, он должен быть вмещён не в мёртвый сосуд, а в живую плоть. Носитель был рядом. Его брат. Жертва. Та, что устранит двойственность их судьбы.
Вернувшись, он не колебался. Проклятие Ловушки сковало Твердеца чарами, не позволяя покинуть город. То было оправданием для экспериментов. Ночи были полны криков и тьмы. Тело Твердеца отторгало Белую Силу, разум его бродил в видениях, память истончалась, сознание меркло. Настал день, когда он перешёл грань жизни и смерти, и колдовство вытекало из него, как кровь из вскрытых вен. Загребущий стоял рядом и смотрел, как Белая Сила покидает безжизненное тело.
И он остался один.
Он шагнул во тьму, чтобы скрыться от взоров людей и со страниц летописей.
Скрыться до тех пор, пока в какой-то очередной раз не вспыхнет Комета, в свете которой он снова ухватит за хвост свою неуловимую судьбу.
Чудовища умеют ждать – у них есть вечность…
ЗАБОТЫ НАРОДА ЮЧИТЕЛЛЕ
Самоцветный Банк ючителле (самая могущественная теневая организация этого народа) объявил награду за несколько деяний (сдавать и получать в регмастерке квартала Роза). Среди экспертов по этим вопросам, которых рекомендовали ючителле, есть четыре имени: Загребущий, Зовущая Бурю, Ревун, Стряпчий.
Тезис 0. Великие вожди не собираются бегать вместо отрядов и добывать информацию. Ровно наоборот.
Поиски корней истоков или создание истока
Да уж. Из чего взялись Истоки ты знаешь весьма неплохо. Белая Роза отдала свою силу, чтобы породить нечто величественное. Но ее план извратили, украли, испортили. А заодно и твой. И самое обидное, ты не понимаешь, как именно это было сделано. В твоем старом Круге 18 кто-то играл в свою игру, или был пешкой в чужой интриге. Или и то, и другое. Вероятно, самый естественный источник силы для нового Истока – новая Белая Роза. Но все, что тебе известно, говорит, что эту силу у нее нельзя взять без согласия.
И вот что тебе точно не нужно, чтобы ТВОЮ Белую Розу снова растащили выскочки уже из нового Круга, или Взятые.
А вот создать новый исток из остатков старой Розы – интересно и полезно. Ведь в твоем представлении Седьмой Самоцвет это особенно мощный исток. Так что расследование может помочь в большом деле.
Вернуть Аметист или усилить Самоцвет другого города
Поиски Аметиста интересны, но это не идет в сравнение с замыслами по созданию Седьмого Самоцвета. Хотя ты раньше вообще не задумывался о том, куда Властелин девал Алмаз и Аметист. Может быть зря.
Сейчас у тебя есть одна догадка по этому вопросу. Если Самоцветы ючителле и Истоки схожи по природе, и Аметист сейчас находится в пределах досягаемости из Роз (а Самоцветный Банк обычно хорошо информирован), то для поисков можно использовать их свойства.
Для формулы понадобится задействовать как минимум три истока: соответствующий символически месту его расположения (владельцу), соответствующий самому Аметисту и третий, про присвоение, обретение, прирост (определить природу Истока можно по тому, с каким местом он связан, какие эффекты дает кварталу и городу – причем трактовать можно довольно широко).
Техническая заметка: хранители должны выполнить стандартное посвящение, после чего в свитке посвящения указать, что направляют силу на Аметист. Они не будут учтены в посвящения для квартала/города. Требуется не менее 3(4) хранителей на каждый задействованный Исток.
Однако одной геомантией тут не обойдешься, тут нужно какое-то вместилище, или готовность действовать в момент, когда Аметист проявится (геомантия не перенесет его прямо в руки). Придется помучаться с поисками формул, но само это знание ценно для любого, кто займется проблемой. Ну и, конечно, возвращение Аметиста, или усиление Самоцвета другого города, в будущем сулит политические и экономические выгоды.
Создать Седьмой Самоцвет
Твои предыдущие эксперименты говорят следующее.
Основой для Седьмого Самоцвета может стать сила Истоков Роз. Всех.
Вместилищем силы для будущего Седьмого камня должен быть человек (никакое другое создание из плоти и крови не подходит), так как самоцветы изначально созданы из плоти Решефа и любой другой вариант будет отторгнут.
Вероятно, не следует использовать часть тела, уже представленную в “комплекте Решефа” (печень, сердце, две руки, два глаза), хотя может быть пропавшие самоцветы не стоит учитывать (тут ты не совсем уверен, но предпочитаешь перестраховаться).
В любом случае объект должен будет впитать в себя силу истоков Розы. Всех ли – непонятно. Скорее нет. Потому что маг, выпивающий истоки, не получает особенного прироста силы, а иссушенные истоки не работают так, как должны. Но сколько-то силы он точно должен принять. И, вероятно, это должно быть связана с тем, как устроен город. Твоя гипотеза – выпить нужно минимум один исток из каждого квартала.
Точно нужен какой-то способ закрепить самоцвет в виде камня. Это как-то сделал Эшмун. Но легенды не говорят о его техниках. В тех преданиях, что ты читал, он не колдует, но использует слова. Есть над чем подумать.
Точно нужно посвящение, которое закрепит “характер” города. Но тут ты не уверен: это либо посвящение, которое отражает то ли «характер» Роз, то ли «характер» камня, который станет седьмым Самоцветом. Понятно, что он не должен повторять ни один из уже существующих камней.